Алексей Мальцев - Мышеловка для бабочек

– Каким это образом? – Кирилл попытался сосредоточиться, выходя на солнечный свет из темноты гаража. – Не изъясняйся загадками. Что за привычка в такие моменты нести всякую околесицу?!

– Её едва не сбила машина на проезжей части, кое-как успела отвернуть. Летела километров под девяносто. Успех операции на грани, Кир. Наша голуба никого вокруг себя не замечает.

– Она что, совсем уже?! – крикнул он, но тут же спохватился, и уже вполголоса продолжил: – Ей начхать на детей? В смысле, на одного из них.

– Ещё неизвестно, как бы повёл себя ты, – иронично «отомстила» ему Лейла, – если бы у тебя похитили сына. Она в шоке… идёт, ничего не видит. Кажется, ищет телефон, чтобы позвонить в ментовку.

– Как-то помешай ей, воспрепятствуй! – Кирилл крутанулся волчком на одной ноге. – Если позвонит, тогда всё пропало, сама понимаешь, не мне тебя учить.

– Ты ещё предложи утешить её, поговорить за жизнь. Подругой лучшей стать. Ты этого хочешь? – в голосе Лейлы чувствовалось отчаяние. – Я, в принципе, могу ей подкинуть. Только как? Надо найти какой-то предлог. Повод, чтобы заговорить.

– Найди, постарайся, – скрипя зубами, приказал Кирилл. – Типа, могу я вам чем-то помочь, девушка. Вижу, вы не в себе. У вас что-то случилось?.. Ну и так далее. Напряги мозги, а я уж с ней поговорю. Короче, обеспечь качественную связь!

– Ишь, раскомандовался! Фантазировать ты горазд, я в курсе. Хорошо. Кажись, она идёт сюда. Приближается. Готовься! Можешь позвонить с её сотового, получится прикольно.

Кирилл пулей кинулся в «Гетц», телефон хозяйки машины буквально разрывался на части от приторной мелодии. На дисплее высвечивалось: «Марина». Он с трудом удержался, чтобы не ответить на звонок. Пришлось дожидаться, пока трубка не заглохнет «естественным образом».

Мальчишки дремали на заднем сиденье. Один был бледный, как простыня, выстиранная «Ариэлем», у второго смешно вздувалась щека на выдохе. Кирилл ощутил неприятный укол самолюбия: «Ты до сих пор не вспомнил, кого тебе напоминает этот пацан?»

Минута ушла на то, чтобы набрать номер, с которого только что звонила Лейла. На третьем гудке сообщница отозвалась:

– Это ты?

– Да, я. Как наша Рысс?

– Всё, сейчас подойдёт… Будь готов.

Кирилл сделал глубокий вдох: ему предстоял нешуточный разговор. Он к нему готовился, все нюансы знал назубок, и всё-таки. К похищению они тоже готовились, но предположить, что в машине вместо одного пацана окажется двое, никак не могли.

Он не смог бы точно определить – что его разбудило среди ночи, заставило открыть глаза и ошалело озираться вокруг. В окне висела круглая луна, тени веток слегка шевелились на стене. От натопленной печи тянуло жаром, тишина звенела в ушах.

Олег сел на кровати, потянулся. Что-то было в окружающей обстановке не то… и не так. Что именно – сказать не мог. Словно он в избе деревенской ночевал не один. Знать бы ещё – с кем!

В том, что двери он собственноручно закрыл вечером на засов, сомневаться не приходилось. Впрочем, он уже давно убедился, что от ночных кошмаров засов его не спасает.

Некстати вспомнился фильм «Вий» с летающей в гробу Натальей Варлей. Глазастая морщинистая старуха, которую играл, кстати, мужчина. Упыри, вурдалаки. Нетленное, звучащее набатом сквозь десятилетия: «Поднимите мне веки!»

Вроде бы всё понимаешь: актеры, деревянный ящик по невидимым рельсам скользит. Подсветки там всякие мертвеннобледные. Только оказаться на месте Хомы ночью в старой церквушке ох как не хотелось! Говорят, на этот фильм снято несколько римейков, только Олег ни одного не видел. Не довелось.

Самое интересное и поразительное было то, что так просыпался он уже несколько ночей. «Кошмарило» не впервые. Примерно неделю назад посреди ночи над окошком завис «зайчик», непонятно – от какого источника света. Плавая то вправо, то влево, он как бы посмеивался над проснувшимся хозяином – дескать, не пытайся придумать объяснение, всё равно ничего не выйдет. Олег махал, помнится, руками, подходил, пытался накрыть рукой, но зайчик всякий раз ускользал.

И сегодня – будто кто-то разбудил его, потряс за плечо и – тотчас испарился. Даже, кажется, что-то сказав при этом. А спал ли он, Олег Камелотов, вообще? Может, и не спал вовсе.

Он знал, что увидит, включив свет: ничего особенного. Всё точь-в-точь, как было, когда он засыпал. И всё же… Решил свет не зажигать, поскольку знал, что ощущение чего-то потустороннего исчезнет. Затих и прислушался. Нельзя сказать, что Олег совсем не трусил. Но одновременно с боязнью внутри гнездилось любопытство. Оно подтачивало, зудело, не давало зажигать свет.