Владимир Сергеев - Марс-2035. Звездная чума

– Да-а, дела. Васька не зря спрашивал его перед штурмом про Москву, почувствовал, что темнит Серёдкин. Кроме Василия, ещё есть потери среди наших? – тихо спросил Виктор.

– Ещё майор Семёнов погиб и двое раненых кроме тебя, в соседних палатах лежат. Тела уже отправили вчера, с грузовым бортом, в Москву. Вас, приказано подготовить к транспортировке завтра, должен спец борт прилететь. Так, что отдыхай майор. Да, я же тебе не сказал. Пришли на всех участников штурма документы из Москвы о присвоении внеочередного звания, а погибших наградили посмертно. Папаша Серёдкина, серьёзная шишка, с большими связями. Видишь, как оперативно работает? В общем, поздравляю. Сейчас медсестру пришлю, она тебя покормит, лекарства даст и укол поставит. А завтра уже в России будешь, – доктор поднялся и вышел из палаты.

Виктора охватило какое-то безразличие, он упёрся невидящим взглядом в белый потолок. Перед глазами стоял вечно улыбающийся Гриб, проходили, сменяя друг друга, сцены из их курсантской жизни. Вспомнил он и Петровича, рассудительного мужика, который честно выполнял свою работу. Ежемесячно переводил зарплату своей жене, оставляя себе самый минимум. У него была дочь-инвалид, постоянно требовались дорогостоящие лекарства. Жена не могла работать, ребёнок требовал постоянного ухода. Как они теперь без него?

Пришла медсестра, он не чувствуя вкуса, поел тёплой каши и проглотил выданные лекарства. Девушка поставила ему укол, и он быстро уснул. Перелёт в Москву он помнил смутно, видимо уколы, которые прописал доктор, содержали снотворное. А может, сказывалась потеря крови, он постоянно находился в отключке. Изредка, открывая мутные глаза и безразлично оглядываясь. Боле менее он пришёл в себя уже в столичном госпитале на следующий день после прилёта. Их, всех троих, положили в отдельную палату. Он был самый тяжёлый. Соседей выписали уже через две недели, а он пробыл в больничных стенах два с половиной месяца.

Силы медленно возвращались к нему. Но, всё-таки молодой организм уверенно справлялся с ранениями. Кормили очень хорошо, кровопотеря постепенно восстанавливалась. Он уже давно прогуливался по госпиталю, а вскоре стал выходить и в госпитальный парк. Ходил по дорожкам, сидел на лавочке. В голове вертелись мысли, что делать дальше. Лечащий врач дал понять, что его планируют комиссовать.

– Почему доктор, я же себя нормально чувствую? Ещё немного и смогу нести службу. Ну, отправьте меня после выписки в санаторий для реабилитации, – спросил он пожилого врача.

– Главврач считает, что вы не сможете дальше служить по состоянию здоровья, – отводя глаза, ответил врач.

Виктор сходил к главврачу, но безрезультатно. Тот, смотря на него холодным, рыбьим взглядом, спокойно заявил, что медикам видней, годен он к службе или нет. На все доводы Виктора, он никак не реагировал и попросил его покинуть кабинет. Хлопнув тяжёлой дверью, он вышел в коридор и направился в палату. Так что же всё-таки делать? Понятно, что папаша Серёдкина, заметает следы и Виктору с ним не справиться, с его должностью и связями. Вся сознательная жизнь Виктора прошла в армии, что делать на гражданке он просто не представлял.

Когда его, наконец, выписали он взял заключение медицинской комиссии и отправился в отдел кадров своего управления. В душе он продолжал надеяться, что там ему что-нибудь предложат, какое-нибудь новое назначение. Пусть даже на преподавательскую работу, лишь бы в вооружённых силах. Оказалось, что там уже всё готово, все документы подобраны вплоть до удостоверения пенсионера. Кадровик, довольно молодой полковник, даже слушать его не стал, сказав, что приказы в армии не обсуждаются. Так закончилась его военная карьера. В тридцать четыре года он стал пенсионером.

Пенсию, правда, ему назначили достойную, ничего не скажешь. Одному её вполне хватало, если не шиковать. Но, как молодой полный сил мужик будет сидеть дома или на лавочке, возле подъезда, со старушками. Он попытался устроиться в МВД в ОМОН, но его не взяли. Местный кадровик, взглянув на его бумаги, посмотрел в свой блокнотик и сказал, что они не могут его взять по здоровью. Он, также прозрачно намекнул, что и в других подразделениях МВД ему делать нечего. Видимо административный ресурс Серёдкиных распространялся и на это ведомство. Забрав бумаги, Виктор плюнул на пол и ушёл.

Ушел он в запой. Почти месяц пил, выходя из квартиры только, чтобы пополнить запас спиртного и немудрёной закуски. Неизвестно, чем бы закончилась эта пьянка, но однажды в пьяном угаре ему приснился Васька Груздев. Впервые в жизни он видел Гриба серьёзным. Тот не улыбался, как обычно, а грустно смотрел на Виктора и качал головой. Губы его беззвучно шевелились, как будто он силился что-то сказать. На шее друга виднелась красная полоса, которая сочилась кровью. Потом, его голова повернулась назад, по этой полосе, а тело по-прежнему было обращено к Виктору передом. Друг как будто отвернулся от него. Виктор закричал и проснулся.