Андрей Шабалин - Изнанка желаний. Книга первая

Красиво, захватывающе.

Я наблюдаю за тем, как фигуры отражаются и создают всё новые узоры. Те узоры, что мне нравятся, я схватываю вниманием и выношу в сторону. Так у меня формируется коллекция замкнутых систем. Я соединяю эти системы энергией. Они начинают взаимодействовать друг с другом.

Иногда я прерываюсь на то, чтобы вернуться в память, уснуть в своём прошлом, когда я был. Иногда я исследую свои границы. В пустоте их нет – я безграничен, но бывает, что меня нечто зовет, нечто, чего нет в пустоте, в памяти и в созданных мной системах. Я не знаю, что это. Странно.

Ещё я обнаружил пустоту пустоты. Тёмный кусочек области, в котором нет возможности что-то создавать. Невидимая область, без объяснений, и это меня тоже тревожит. Особенно из-за того, что творимые мной конструкции после столкновения с этой областью почему-то перестают развиваться: медленно гаснут, распадаются. Я ищу ответы в самом себе, повсюду, но что есть всюду, когда нет ничего?

В один момент всё изменилось. Я почувствовал, как часть меня была затянута в этот кусочек темноты. Каким-то странным образом я чувствовал эту часть себя. Расщепление, похожее на разделение себя по функциям. Я был здесь и там, но где это «там», мне было совершенно непонятно. Я знал, что часть меня «там» чувствует меня «здесь», но в какой-то урезанной форме. Мы испытали жажду. Сильную, безумно сильную жажду… жить.

В бесконечном пространстве, которого нет, среди обширных полей антиматерии, за пределами времени и других измерений, существует город Цимцум. Жители города Цимцум ищут, собирают и обрабатывают антиматерию, чтобы создавать из неё вещество, пространство, галактики и вселенные.

Город разделён на шесть районов. Самый верхний из них – средоточие мудрости и знаний. Похожий на конус или остроконечную шляпу, верхний район содержит три квартала, которые соединил главный проспект. Вдоль проспекта раскинуты многочисленные улицы с домами, библиотеками, архивами, навигационными станциями и лабораториями.

Строений так много, и они настолько необычны, что вряд ли нашлось бы живое существо, способное охватить взглядом всё великолепие архитектуры верхнего района. Вот справа стеклянный куб ощетинился телескопами, будто морской ёж, а слева гигантская стела без видимых окон и дверей. Есть дома глубоко под землёй, поэтому видно только входные двери. Есть дома в нескольких измерениях, для наблюдателя они выглядят как плоскости, и только в специальных очках измерений можно увидеть строения целиком.

Улицы шестого района заполнены пешеходами, которые идут, плывут или летят по своим важным делам. Многие из них смотрят на голографический экран, зависший под самым куполом Цимцума. Экран в масштабе один к одному демонстрирует поля антиматерии. Иногда на нём показывают новости других районов или захватывающие истории иных реальностей. Сейчас экран транслировал одно из полей антиматерии, покрытое множеством золотистых значений. Смысл значений на экране был доступен только опытным картографам. Как раз один из таких только что выбежал из серебристо-синего строения, напоминающего морской гриб с бесконечно текучей шляпкой.

Картограф по имени Глушко внимательно изучил экран и сделал пометки в своём интерфейсе. Глушко тряхнул лысой головой, будто отгоняя назойливую мысль. На мгновение замер, а потом решительно направился к одноэтажному дому, крышу которого венчала серебристая спираль с цветными лепестками.

В этом доме живёт интуитивный навигатор Дрюм. Именно он сейчас рассказывает о себе в третьем лице. Дрюм пребывает в состоянии интуитивного провидения, которое позволяет предвосхищать события. А его ментальные образы считывает специальное устройство – «Популярный Писатель», в быту – Поппи, и трансформирует их в текст.

– Значит, скоро у нас посетитель, – Дрюм перечитал записи на экране интерфейса, сделанные Поппи только что. – И что бы это значило?

– Быть может, в тебе рождается поэт? – любезно предложил свой вариант Поппи, обладающий не только возможностью считывать мысли Дрюма, но и формулировать собственные. – Столько красочных описаний. Браво!

– Вот не надо этого, прошу! – Дрюм заварил чай, приготовил гостевые чашки и сел на коврик для медитаций в ожидании. Однако интуит не смог сосредоточиться. – Вообще это у меня впервые.

– Неправда, – отозвался Поппи. – Я был свидетелем и худших твоих образцов литературного творчества.