Рэй Брэдбери - Мы — плотники незримого собора (сборник)

Может, эти кадры были засняты в молодую пору этой планеты, хотя наши ученые в этом сомневаются.

Поистине, это была фантастическая цивилизация, но, может, мы должны быть благодарны за то, что и планета, и всё живое на ней уже вымерли. Должно быть, на этой планете существовала жестокая диктатура, раз двурукие создания были столь сильны, что могли перебрасывать гигантов за горные хребты. Мы считаем, что планета была охвачена страхом и ужасом в самом что ни на есть первозданном виде.

Мы отправим коробку на музейную планету после того, как Большой Совет изучит ее более обстоятельно и попытается раскрыть ее тайны. Эта запись действительно представляет собой большую ценность, так что берегите ее как зеницу ока.

«Тагго», командир корабля CXVII

Но и Большой Ученый Совет оказался не в силах перевести или хотя бы разобрать странные каракули в финальной сцене пленки – «Мультфильм Том и Джерри».

1940

Это случилось во вторник утром, 11 июня 2087 года.

По пустынным улицам Феникса прогуливался ветерок – и более никакого движения. Только семенившая поперек проспекта собачонка замерла, тревожно навострив ушки.

Заслышав чьи-то шаги, она с радостным лаем бросилась туда, откуда раздавался топот ног.

Слабое эхо летело с высоты, то нарастая, то затухая. В небе ровно гудели двенадцать инопланетных кораблей, зависших над притихшим городом, как серебристые шпили.

Материя тягостного молчания с треском разодралась от громыхания массивных ножищ по мостовой. Звенящее безмолвие протаранил пришелец, за которым маршировали его воины.

Арму-Венерианец торжественной поступью направился к зданию мэрии, взошел ходульной походкой по наклонному тротуару, остановился и разразился проклятиями в адрес города, охваченного мертвецким покоем.

– И это плоды вторжения?! – взревел Арму. – Неужели не осталось ни одного живого города?! Они что, все как один уподобились Нью-Йорку, Чикаго и Фениксу?!

Отскакивая от каменных стен высотных зданий, эхо с издевкой ему отвечало:

– Ты задумал завоевание, Арму, но Земля, заметив твое приближение, улизнула. Как же Земле удалось не даться тебе в руки, Арму? Как же Земля улизнула?

Венерианец метнул недобрый взгляд на своих полководцев, как бы призывая их к ответу.

– А мы тебе скажем, Арму, мы – голоса двух миллиардов: Земля покончила с собой!

Горечь этих слов, острый нож реальности пронзили Арму. Его тщательно разработанный план вторжения и захвата женщин Земли для разведения новой венерианской породы рассыпался прахом.

Три тысячи звездолетов висели над Землей в ожидании приказов Арму.

Приказы, которые он будет вынужден отдать, имели ядовитый привкус.

Где сражающиеся земляне, люди битв и пуль, с их мягкой белой плотью? Почему они так легко сдались, отдав предпочтение савану смерти вместо молниеносной войны до конца?

Ведь Арму жил в предвкушении этакого отменно кровавого Армагеддона.

Заместитель командующего в воинстве Арму поперхнулся разреженным воздухом:

– Такая Земля нам ни к чему, – откашлялся он. – Зачем нам этот холодный климат, оголенная атмосфера, скудная почва? Нам нужна производительная протоплазма, а она взяла да самоуничтожилась!

Венерианцы стояли, таращась на онемевший мертвый город. Суицид, да и только! Но земляне не совершают самоубийств. Не из такого они теста. Невозможная задача, чтобы в живых не осталось ни единого мужчины, женщины, ребенка.

Неужели они учинили такой кошмар, лишь бы спастись от Арму?

Достаточно оглянуться по сторонам, чтобы в этом убедиться.

То тут, то там мелькали тени. Кот выгибал дугой спину и терся о забор. Собачонка радостно мчалась на поиски – вдруг вернулся хозяин. Но нет, поджала хвост и бросилась наутек, едва завидев захватчиков.

Арму ворчал:

– Не такого мнения я был о землянах. Не думал я, что они на такое способны.

Он зашагал по улице к огромному звездолету, припаркованному на площади.

– Искать, непрерывно! – приказал Арму. – Ведь кто-то же уцелел!

Боевые корабли Арму перечеркнули небо, проревели над мертвой Землей, ее мертвыми городами и океанами.

Планета совершенно изменилась.

Еще четыре года назад, 11 июня 2083 года, сей мир выглядел совсем иначе.

– Вне сомнения, таких бессмысленных заявлений мы еще не слыхивали, – сказал Манхардт.

– Они не только не бессмысленные, но и спасительные, – возразил Харлер.