Рэй Брэдбери - Мы — плотники незримого собора (сборник)

Между пальцами у Нибли пульсировала кровь, а он наблюдал за этим не без любопытства, но с гримасой боли.

– Я знал его орбиту, – прошептал он, усаживаясь на полу со скрещенными ногами. – Когда свет погас, я выбрал свою орбиту возле выключателя. Я знал, куда двинется Бруно в темноте. Я, конечно, воспользовался гаечным ключом и запустил его по заданной траектории. Кто же знал, что у него такая непробиваемая черепушка…

Нибли перенесли на скамью. Помрачневший Дуглас склонился над ним, взрослея с каждой секундой. Нибли, прищурясь, посмотрел вверх. Все ребята встали вокруг него. Нибли ощущал их отчаяние, испуг, волнение и лихорадочный гнев.

Наконец, Кролл сделал выдох.

– Развернуть корабль, – велел он. – Возвращаемся на Марс.

Экипаж стоял, безвольно опустив руки по швам. Они устали. Им расхотелось жить. Они просто попирали ногами пол. Затем они, один за другим, стали разбредаться, подобно холодным безжизненным существам.

– Постойте, – вскричал слабеющий Нибли. – Я еще жив. Мне еще нужно рассчитать две орбиты. Одну до Юпитера для вашего корабля и одну отдельную тайную орбиту для себя лично. Не смейте поворачивать обратно!

Кролл поморщился.

– Старик, ты мог бы догадаться, что на прохождение через Астероидный рой нужно семь часов, а тебе осталось жить часа два от силы.

Старик рассмеялся.

– А то я не знаю. Черт возьми! Кому полагается все это знать, мне или вам?

– Тебе, старикан.

– Тогда, черт побери, принесите мне скафандр!

– Послушай…

– Я сказал, скафандр!

– Зачем?

– Слыхали вы когда-нибудь про такую вещь, как триангуляция? Так вот, может, я не выживу, чтобы лететь вместе с вами, но, будь я проклят, если этот корабль не долетит до Юпитера!

Кролл посмотрел на него. На корабле воцарилась тишина, в которой было слышно дыхание и биение сердец. В нерешительности Кролл сделал вдох, потом тускло улыбнулся.

– Ты слышал, Дуглас, принеси ему скафандр.

– И носилки! И высадите эти девяносто фунтов костей на самый крупный астероид в округе! Понятно?

– Вы слышали, Хайнс? Носилки! Приготовиться к маневру!

Кролл присел возле старика.

– Что ты задумал, дед? Ты… трезвый?

– Как стеклышко!

– Что ты собираешься делать?

– Искупать свои грехи! А теперь убери от меня подальше свою уродливую личину и дай мне все продумать! И вели им пошевеливаться!

Кролл прикрикнул на своих людей, и все забегали. Принесли скафандр. Поместили в него девяносто кричащих, сипящих слабеющих фунтов. Доктор закончил свой зондаж и штопку. Старика пристегнули, затянули, наложили сварные швы. Пока шла работа, Нибли все говорил:

– Помнится, в детстве я пулял бейсбольными мячами на все четыре стороны, на кого бог пошлет, – он издал сдавленный смех. – А потом предсказывал, какое окно и в каком доме они разобьют! – Свистящее хихиканье. – Однажды я сказал отцу: «Папа, на гараж Симпсона в Джонсвиле только что упал метеор». «До Джонсвила шесть миль, – сказал отец, погрозив мне пальцем. – Если не перестанешь врать, отправишься у меня в дровяной сарай!»

– Побереги силы, – посоветовал Кролл.

– Ничего страшного, – сказал Нибли. – Знаете ли, самое странное то, что я врал напропалую, и все говорили, что я вру напропалую, но потом выяснялось, что я вовсе не врал. Это оказывалось правдой. Я просто это чувствовал .

Корабль совершил посадку на пустынный безветренный планетоид. Нибли перенесли на носилках на неприветливую скалу.

– Опустите меня тут. Приподнимите мне голову, чтобы я мог видеть Юпитер и весь Пояс астероидов, будь он неладен. Настройте мои наушники, чтобы они были в лучшем виде. Вот так. Теперь дайте мне лист бумаги.

Нибли накорябал на бумаге какие-то змеевидные каракули и сложил листок.

– Когда Бруно очухается, отдайте ему это. Может, он и поверит мне, когда прочитает. Лично в руки. И чтобы никто не подглядывал.

Старик откинулся назад от сверлящей боли в желудке и от какого-то грустного счастья. Откуда-то доносилось пение. Он так и не разобрал, откуда. А может, это звезды двигались по небосводу?

– Ладно, – внятно сказал он. – Что ж, дети мои, пожалуй, всё. Теперь грузитесь на борт. Оставьте меня одного. Нужно пораскинуть мозгами. Я еще ни разу не делал таких жутко громоздких вычислений! Тут сам черт ногу сломит! Будут и траектории, и перекрестные орбиты. И огромные огненные шары, и крохотные сверкающие осколки. И ей-богу, я их вычислю до единого, всю их свору из ста тыщ треклятых выродков с их отродьями. Вот увидите! Все на борт! Я скажу вам, что нужно делать.