Данька Вишневская - Вечное лето 2.0

– Что ты тут делаешь? – грозно спросил Севка, который поспешил вернуться, не дожидаясь сигнала.

– Ничего, шла купаться. – Девчонка нахмурилась сильнее, на лбу залегли морщинки.

– Почему здесь? – допытывался Севка. Митька подбежал и теперь пытался отдышаться, Луша молчал.

– Потому что здесь море, – объяснила она, – да и разве это ваш пляж? Никому не запрещено тут быть, не собираюсь отвечать на глупые вопросы.

Митька с интересом разглядывал девчонку вблизи. Волосы на солнце блестели, кожа бледная, почти белая, а глаза – изумруд или малахит, невероятная зелень.

– Не запрещено, – примирительно начал Луша, который был против любых конфликтов.

– Я тут рядом живу, с тётушкой. – Она махнула в сторону своего дома.

– Странно, потому что мы тебя тут раньше не видели. Зато кто-то ломает наши замки. Не знаешь, случаем, кто это может быть? – Севка сердился на себя, что не выждал, как положено, не дождался сигнала. Действительно, что предъявить? Она ещё ничего не успела сделать, даже если намеревалась.

– Делать мне больше нечего. Один раз и правда запнулась, вчера, но не нарочно. – Кончики острых ушей покраснели: неловко сознаваться, но и врать ей не хотелось.

– Я же говорил! – воскликнул Севка.

– Но то было единожды, – напомнила девчонка, – значит и извиниться я должна один раз. Извините.

– Если хочешь, можешь как-нибудь с нами попробовать. Мы тут почти каждый день строим, – смущаясь, предложил Митька, а Севка на него неодобрительно цокнул.

– Знаю, мне вас с веранды хорошо видно, – и замолчала – сболтнула лишнего, решат ещё, что специально за ними подглядывает, а не со скуки.

– Девчонкам тут не место, – твёрдо заявил Севка и пошёл в сторону дома. Она перестала улыбаться, расстроилась. Как боязливая черепашка, которая, высунув голову из своего панциря, тут же получила щелчок.

– Не слушай его, мы просто тот замок сфотографировать хотели. Не обижайся, мой брат, он… хороший. – Митька хотел с ней подружиться. – Как тебя зовут?

Севка остановился. Он понимал, что никто не собирается идти за ним, пришлось вернуться.

– Тинка! – Ответила и теперь залилась краской как полагается, будто выдала сокровенное. Всё ещё смотрела исподлобья, ожидая нападения. Нервно заправила прядку за ухо.

– Звучит как иностранное. А полное как будет? – уточнил Луша.

– Тинка! – настойчиво повторила она.

– Да ну, так не бывает, – засомневался Севка. – Не люблю, когда обманывают, сразу видно – девчонка.

– Валентина, – нехотя выдала Тинка и отвернулась.

– Валя, значит, – уточнил Луша и поправил очки, становясь похожим на кролика из «Винни Пуха».

– Не надо, пожалуйста… – Сколько мольбы было в её голосе.

– Извини, Тинка так Тинка, – первым успокоил Луша, – не буду называть по-другому.

– Не будем, не будем. Я Митька. Полное имя Дмитрий Андреевич. Меня тоже иногда Димкой зовут, папа обычно. Мне не нравится, непривычно как-то. Дмитрием мама называет, когда я что-то не то делаю. «Дмитрий, иди сюда» – как услышу, значит не к добру это.

– Дима нормально, не то что Валя. Фу, от этого имени пахнет нафталином. Как узнают, как меня зовут, «бабой Валей» дразнят. Думаете, приятно?

– Не думаем, у меня тоже непростое имя. Всеволод. Хотели, чтоб под стать папиному. Тяжёлое, будто тазом накрывает, чувствуете? Все-во-лод, – Севка медленно произнёс по слогам, – и ведь как меня только не называют: Володя, Вова, Вава, Всева. Ну ладно дурацкое «Всева», но «Володя» – то откуда взялось? Это ж совсем другое имя, не моё, понимаете? Севка – прям моё, чувствую.

– «Севка» – тёплое, как стог сена, да? – Тинке понравилось, что её поддержали.

– Я Павел, но зови меня Луша, я привык.

И вот уже никакой вражды и обид, до самого вечера только смех, разговоры, словно знакомы всю жизнь. Тинка часто заливалась краской, да и Митька смущался, когда она смотрела на него слишком долго, и радовался, что они устроили эту засаду.

После ужина братья забрались на нижний ярус, занавесились простынёй, включили фонарик и принялись рассматривать комикс. Так почему-то интересней, хоть Севкина мама ругалась: «Испортите зрение, поросята». Но это будет когда-нибудь, а сейчас – ночь, в которой есть что-то волшебное: новый комикс, и разговоры по душам – они тоже сейчас. Да и разве надолго? Месяца два, максимум три, если повезёт.

– Знаешь, не нравится мне, что мы должны дружить с этой Валей, – начал Севка.

– Тинкой, – поправил Митька.

– Какая разница. Девчонки – они такие девчонки, – брат больше не напоминал Питера Пена, а походил на Динь-Динь, которая злилась на появление Венди.