Лев Французов - Дневник калидума

Молодой человек вновь взмахнул рукой. Это стало его последним движением. Железная конечность охранника перехватила руку калидума и со страшной силой сомкнулась. Послышался громкий хруст, запястье сломалось. Молодой человек закричал. Обездвиженные пальцы выронили на пол оружие. Вторая конечность аффекта сомкнулась уже на его шее. Крик оборвался. Второй аффект, оказавшись за спиной эмоционального преступника, выбросил железную клешню вперед, проткнув последнего насквозь. Грудь молодого человека с отвратительным треском разверзлась, обнажая верхние ребра и часть внутренних органов. На пол хлынул поток крови, обрызгав обоих железных стражей. Калидум закряхтел. Изо рта пошла кровь. Аффект провернул клешню, круша внутренности, и вытащил её из тела. Обезвреженный и мертвый эмоциональный преступник рухнул на пол.

– Граждане Силентиума, соблюдайте спокойствие. Стабилизируйте эмоциональный фон, – объявил аффект, опуская окровавленную клешню.

Спустя несколько секунд рядом с телом появились аффекты-ликвидаторы. Кровь с пола была мгновенно смыта. Тело исчезло. Будто ничего не произошло.

Присутствующие в зале на мгновение застыли, но после громкого объявления вернулись к своим делам.

– Ничего необычного, – сказала себя София, ставшая свидетелем кровавого зрелища, – Уничтожен преступник, оказавший сопротивление при аресте.

Где-то в глубине души своего холодного состояния она сохранила то, что увидела. Навсегда запомнила последние слова юноши «За Любовь следует драться!». Она помнила об этом до конца своих дней.

В тот же день София успешно получила Разрешение и на проявление Радости. На следующий день мать Софии провела один из лучших дней в своей жизни. День, полный Любви и Радости. День в окружении своей семьи.

Так заканчивается история София. Прошу прощения за кровавое описание, но это наглядно отображают жизнь на Силентиуме и его быт. Такие инциденты в порядке вещей. Таков наш порядок.

Прошел ужин. Вареный картофель, фасоль, кусок куриного мяса, вода. Первый день окончен.

Пишу в темноте. Несмотря на то, что я жив и этому нужно радоваться, я ужасно себя чувствую, находясь здесь. Это проклятая тюрьма! Это главная пытка, дарованная перед смертью. Я жду ее, читатель. Жду свою смерть. Сегодня мой первый день в Руине. На седьмой меня казнят как калидума, эмоционального преступника, нарушившего главные принципы дорого вождя и Силентиума. Казнят за то, что мною совершено. Мне некуда деваться, разве только ждать предназначенного часа.

Сил не осталось, хочется просто умереть. Но только не быть убитым этой камерой. Сил нет. К черту этот дневник и все написанное. Просто пусть покончат со мной, меня в этом мире больше ничто держит.

Смейся, проклятая тишина! Смейся, проклятая темнота! Смейся и ты, проклятый дневник! Меня не станет, и вы останетесь одни. Я стану свободным, а вы – сгниете в этой камере. Вы это заслужили.

Утром меня вновь разбудил механизированный голос. Успел. Оставалось всего пару секунд, но я все же получил свой завтрак. Пока не могу привыкнуть к такому утреннему подъему. Сижу на полу, всего трясет. Нужно привести себя в порядок. Нужно время, чтобы сконцентрироваться, прийти в себя. Соберись, калидум.

Прочитал вчерашние записи, написанные в темноте. Чувствую, что писал их не я, а кто-то другой. Я поддался порыву, ослаб. Эмоциональный фон полностью вышел из-под контроля. Сейчас это уже не важно, я уже осужден и приговорен.

Нет. Я продолжу писать. Истинный гражданин Силентиума не сдается. Давай, калидум, ты все еще силен. Несмотря ни на что. Мой рассказ продолжается, читатель.

Все началось месяц назад. Вечер пятницы, один из самых прекрасных вечеров на рабочей неделе. Супруги Марии еще не было дома. Дочка Ирен находилась в академии Чессабитов. Ей оставалось совсем немного до выпуска – всего 3 года. В свои 15 лет она в совершенстве освоила навыки блокирования эмоций. Была лучшей в потоке. Являлась носителем одного из самых высоких рейтингов у Чессабитов. Искренне надеюсь, что она станет очень непростой девочкой.

В тот вечер я был дома один. Налил себе крепкого чая с лимоном, взял в руки книгу и устроился в кресле. Сделав глоток, я почувствовал, как тепло от горячего напитка прошло мурашками по всему телу.

Читатель, наверное, отметит, что мне не помешало бы в такой свободный вечер что-то покрепче. Скажем, виски или бурбон. Но поспешу разочаровать. Алкоголь запрещен на Силентиуме. Вот уже 300 с лишним лет. Что делает алкоголь? Он провоцирует эмоции. Дает им волю. Способен разрушить внутреннюю броню от них, в которую мы полностью облачаемся, окончив академию.