Борис Лютин - Забытый полигон

Артем резко открыл глаза и испугавшись, прижался к матери.

– Мама, мама. Где мы? Мне страшно. – Его глаза налились слезами, подбородок затрясся. Вот-вот он должен был разрыдаться.

– Все хорошо сынок. Все хорошо. – Света взяла его на руки. – Так надо. Это хорошее место. Сейчас мы пойдем покушаем. Скоро придет папа…, – Света говорила еще и еще, лишь бы не молчать.

Артем успокоился, чего нельзя было сказать о самой Свете. Ей так хотелось, чтобы кто-нибудь и ее саму взял на ручки, пожалел, утешил. Хотелось прижаться к крепкой груди мужа. Чтобы он обнял ее крепко, защитил и решил все проблемы и за нее, и за детей как уже бывало в их жизни и… как уже никогда не будет, вернулась она мыслями в реальность.

Столы накрыли, если можно так назвать, в большой рекреации. Еду привезли сюда в больших баках. Сама же кухня была явно совсем в другом месте. Как Света могла понять, оказалась она с сыном среди «элиты». Да оно и понятно, высокая должность мужа. Всего таких элитников оказалось человек сто. Ну может немногим больше. В основном вокруг за столами сидели женщины и дети. Мужчин было человек двадцать. Все были напряжены. Если и разговаривали, то вполголоса. Обслуживали всех всего две женщины, поэтому около стола раздачи образовалась очередь. Правда из-за нехитрого меню очередь продвигалась быстро. Одна женщина накладывала в тарелку большую ложку перловки на воде, вторая наливала в стакан компот из сухофруктов. Это оказался весь нехитрый завтрак. Некоторые вполголоса роптали, но так, чтобы явно их никто не услышал. По краям, в уходящих в обе стороны из рекреации коридорах стояли по паре солдат. Они не пялились на людей, но и глаз со всех не спускали.

Света и Артем подсели к паре с ребенком примерно такого же возраста, как и Артем. Кушать не хотелось. Нервная нагрузка и неаппетитная еда не располагали. А вот компот ушел быстро.

Антон, так звали мужчину за столом, собрал на поднос все стаканы и пошел за добавкой. Пока он ходил, Света выяснила, что он замначальника отдела связи, а его жена Лида медсестра. Вернулся Антон с полными стаканами… воды. Он виновато посмотрел на женщин.

– Компота больше нет. Сказали, что едва на всех по стакану хватило.

Ну и это было не плохо. С ночи так хотелось пить.

– А насчет воды в комнатах ничего не сказали? Когда дадут? – Поинтересовалась Света.

– Обещали вот сразу после завтрака. Какую-то отчистку делают.

Где-то далеко по коридору, а может и близко, Света еще плохо ориентировалась в звуках подземелья, раздались отрывистые хлопки очень похожие на выстрелы. Стоящие в коридорах солдаты тут же скрылись. Некоторые из мужчин, человек пять, быстро последовали за ними. Раздались два выстрела, потом с перерывом штук десять. Потом вроде стихло, но через минуту череда выстрелов раздалась совсем рядом. Ее прервала череда из другого оружия и опять все стихло. Народ забеспокоился.

– Что это? Где? Откуда стреляют? – Не одна Света не понимала даже с какой стороны доносились хлопки.

Буквально через пару минут вернулись мужчины с оружием в руках.

– Все хорошо граждане. Не беспокойтесь. – Предупреждая вопросы начал один из них. – Просто кто-то не адекватно отреагировал на…, ну…, тяжело в общем перенес спуск в убежище. Сейчас уже нет никакой опасности. Нас охраняют. Не переживайте.

Народ пошумел слегка. Именно слегка, до странности без особых эмоций, словно страх и давящая со всех сторон толща земли лишила воли.

И потянулись дни, если так можно определить время между включением и выключением электрических лампочек в коридорах. Выделенное крыло подземелья являлось «элитным спальным районом». Утром приходили прачки, забирали грязное белье и приносили чистое. Кормили три раза в день. При этом за пределы района могли выходить только мужчины. Они и составляли управляющую верхушку подземелья. Днем они в основном уходили на службу, как и раньше на верху. Вечером возвращались, но не все и не всегда. Виктор тоже жил здесь. По крайней мере его комната находилась в отдаленном углу. Но она пустовала, почти всегда. Лишь иногда он ночевал в ней и тогда около двери стояли солдаты и не просто не допускали к нему, но и не позволяли громко разговаривать в коридоре. Женщины с детьми скучали целыми днями, ходили друг к другу в гости да вспоминали былые времена, там наверху.

Свете было очень тяжело. Тянулись глубокой грустью воспоминания о прошлом. Щемило сердце о муже и о втором сыне. Давили стены подземелья. Но не одной ей было плохо, и видать ей было не хуже многих других. Однажды ночью, когда свет уже притушили и все разошлись по комнатам, Света лежала и пыталась уснуть, отгоняя очередные мрачные мысли. К редким звукам в коридоре, порой отдаленным, а порой совсем рядом Света привыкла. Это по началу ее все напрягало и пугало. В ночи за дверью подземелье жило. Кто-то нес охрану, кто-то куда-то ходил. Свету это не трогало и не интересовало. Ее это не касалось и ее это устраивало.