Юрий Никитин - Рождение Контролера

С самолета видно было только, что бомба исчезла еще в падении, не коснувшись воды, но даже Джонс понимал, что взорвал я ее ювелирно точно на высоте в два-три метра над поверхностью, и тысячи осколков со страшной силой врезались в качающиеся на волнах тела, будь там живые или мертвые.

Самолет сделал завершающий круг над погружающимися в море обломками судна и последними телами. Мы со всех глаз всматривались в то, что осталось от такого огромного судна. Несколько тел некоторое время еще качало на волнах, затем их одежда пропиталась водой, и они медленно пошли на дно.

Джонс ухмыльнулся.

– Какое прекрасное зрелище!.. Вообще-то я такое мог бы и бесплатно, но хорошо, что заплатили вперед!

Я ответил с облегчением:

– Фу-у, от души отлегло… Деньги? А что деньги, ерунда… Да и не наши они, а казенные…

Он покосился в мою сторону.

– Что, серьезно?

Я ответил уже без улыбки:

– Там на судне был Фазлур Хосейн, ответственный за двойной теракт в Тель-Авиве. Среди всей той толпы были и сто боевиков ИГИЛа!.. Их натаскали и подготовили для терактов в Европе. Фазлур Хосейн всегда был за спинами других шахидов, но сейчас у него рак четвертой степени, потому решил уйти из жизни красиво, чтобы запомнили. Сам придумал эту операцию и сам повел своих фанатиков.

Он проговорил настороженно:

– Так вы… из Моссада?

Я ответил уклончиво:

– Мы выполняем разные поручения разных нанимателей… если те хорошо платят и если заказы не противоречат нашим принципам первенства белой расы.

Он вздохнул с облегчением.

– А-а, а то я иудеев тоже не люблю. Не так сильно, как муслимов, но тоже… Но за такую операцию я бы тоже взялся. Хорошо, когда одни твари уничтожают других.

– Теперь это не секретная информация, – сказал я. – Пусть мир знает, Моссад умеет мстить радикальному исламу! А мы ни при чем.

Он крикнул:

– Поворачиваю обратно?

– Да, – ответил я. – Челубей?

Челубей доложил, не отрывая бинокля от глаз:

– Последние тела тонут. Никого не спасут, это однозначно.

– Задание выполнено, – сказал я. – Мир спасен.

Джонс крикнул с нервным смешком:

– Крутые вы ребята. Если бы не сказали, что из Моссада, я бы подумал, что русские.

Челубей спросил с негодованием:

– Почему это?

– Не обижайтесь, – крикнул Джонс. – Говорят, только русские действуют так круто и жестоко. По всему миру ходят легенды про ГРУ… Правда, моссадовцы тоже почти все из России, так что я вас понимаю…

Впереди появилась береговая линия, мы молча ждали, Джонс ведет самолет ювелирно, чувствуя его, как продолжение своего тела, наконец море осталось за спиной, впереди и под нами побежала земля.

Я указал, где нас можно высадить, место удобное, чистое, ровное, хотя и здорово заросшее травой. Джонс красиво повел на посадку, земля медленно начала подниматься, наконец колеса коснулись земли.

Челубей вздохнул с облегчением.

– Успеха, – сказал Джонс. – Было приятно с вами работать!.. Ха-ха, спасители Европы.

– Ты тоже спаситель, – ответил я серьезно. – Помни.

Самолет остановился, мы выпрыгнули и отбежали в сторону, а Джонс тут же развернул и послал своего любимца в обратную сторону.

Взлетел легко, на высоте развернулся и ушел в сторону запада. Челубей помахал ему рукой, видно было, как Джонс в ответ приложил кончики пальцев к виску.

– Все, – сказал Левченко, – думаю, надо поскорее отсюда выбираться?

– Я заказал билеты на рейс Тунис – Москва, – сказал я, – нужно только успеть до начала регистрации. Хотя тут не за пару часов, как в Москве, но все же придется промчаться с ветерком. К счастью, московских пробок тут нет.

Челубей поинтересовался с ухмылкой:

– А что теперь Ганс подумает, узнав, что мы выполняли поручение Моссада?

– Не поручение, – уточнил я. – Мы же наемники, которых Моссад нанял, чтобы уничтожить группу шахидов.

– Но все-таки…

– Догадываюсь, – ответил я. – Человек всегда ищет подпорки своей веры или идеологии. Начнет рассуждать, что евреи – это все-таки европейцы, что приняли иудаизм. А те настоящие, которые семиты, уже давно перебиты. Остались только белые, так что и в Моссаде рулит белая раса… И все, его совесть сразу успокоится. Или хотя бы наполовину.

– Миллион кого угодно успокоит, – сказал Челубей ревниво. – Джонс всего за один вылет получил миллион, а Ганс еще больше за какие-то три бомбочки.

– О финансовых делах ни слова, – предупредил я. – Даже начальству. Деньги такая вещь… лучше о них помалкивать.