Юрий Никитин - Рождение Контролера

– Это чем ты вымазался?

– Птички накакали, – буркнул я.

– Геройствуешь, – сказала она с раздражением. – Догеройствуешься.

– За окнами смотри, – ответил я. – Эти ниндзя всюду пролезут!

– Какие тут ниндзя?

– Но здесь же Тунис, – напомнил я.

– Ниндзя в Японии, – просветила она в покровительственной манере и с чувством абсолютнейшего превосходства. – А еще профессор!

– А Тунис разве не, – сказал я, – ладно, я же не в шляпе, мне можно. Отряхни?

Она фыркнула:

– С чего бы? А потом еще и почесать?.. Так ты лучше маскируешься под всякий хлам. А мне важнее доставить тебя взад хотя бы живым, пусть и помятым.

Держа в правой пистолет, я вытащил левой смартфон, нажал на кнопку, послал сигнал вызова.

– Готов, – послышался напряженный голос Левченко.

– Слушай внимательно, – сказал я быстро, – это защищенная линия, никто посторонний не услышит. Мы в доме на улице Бургибы, он здесь единственный пятиэтажный. Нас осаждает большая группа… Нет, не полиция и не войска… Не спеши, окружи и начинайте выбивать аккуратно, не давая уйти… Да, мы продержимся… Говорю же, не волнуйся! Здесь же сама Ингрид. Да, та самая… Спасибо за сочувствие…

Ингрид оглянулась.

– Ты говорил с Левченко?

– Да.

– Уверен, что продержимся? К ним подъехал еще грузовик!.. А там пара гранатометов.

– Не выглядывай в окна, – предупредил я.

– Я по шуму двигателя, – отрезала она. – Прибыли на «Вольво-430». Съел?

Я посмотрел через камеры наблюдения, грузовик в самом деле «Вольво», я мог бы добавить, что 2012 года выпуска, но надо изживать это мальчишество, я же все-таки действительно профессор, а не что-то вроде лихого. Профессорам лихость не только противопоказана, но и смотрится как на корове седло.

На этот раз они подготовились к атаке лучше: ударили из автоматов и пулемета с такой мощью, что нам на головы посыпалась не только штукатурка, но и крупные куски камня.

Я продолжал высчитывать интервалы между выстрелами, стрелял одиночными, но, чувствую, в рядах противника растет замешательство. Огонь с нашей стороны не плотный, а потери заметные…

Ингрид сбросила со спины рюкзак и, не отводя взгляда от лестницы, быстро сунула в него руку.

– Что-то еще? – спросил я.

– Крайнее средство, – ответила она мрачно.

Она еще не успела ничего достать, как я все понял, ориентируясь на ее голос, тембр, нахмуренные брови, форму рюкзака и еще сотню даже мне непонятных деталей, но мозг сказал моментально: контактные мины.

Ни разу не держал в руках, но это не значит, что не умею ими пользоваться. Инструкции пишутся настолько ясно, даже полные дебилы не должны ошибаться… хотя ошибаются, вот и сделаем вид, что кто-то ошибся.

– Надеюсь, – сказал я, – не скажешь, что убивать атакующих надо с разбором, чтоб не задеть невиновного, ага. Среди тех, кто стреляет по нам и вот-вот пойдет в атаку, нет средних людей…

Она буркнула:

– А кто?

– Сама знаешь, – ответил я, – только пламенные энтузиасты и полные дебилы. Правда, во главе должны все равно стоять умные люди, вот идея коммунизма вся на энтузиазме и вере в людей, но помогли устоять столько веков и даже создать страну коммунистов именно умные, расчетливые и прагматичные…

Я говорил почти на автомате, мозг разогрет и постоянно требует какой-то работы, вот и пусть умничает вслух, а руки почти автоматически, управляемые сознанием второго, а то и третьего уровня, вытаскивают мины, взводят и лепят на стены так, чтобы взрыв шел от них, а то и нас придавит…

Ингрид, с автоматом в руках, пятилась тоже, прикрывая меня, занятого такой интересной и важной работой, это не мышкам уколы ставить, здесь думать надо…

Мины не крупнее ручной гранаты, но куда разрушительнее, так что нужно либо на долгой выучке, какой у меня нет, либо на моих собственных расчетах…

Я скривился, вот так у нас устроена вся жизнь, мозг даден мощный, а используем для того, чтобы кого-то обойти, обжулить, а то и замочить вовсе, сволочь такую, а чего он, да и вообще…

– А теперь, – сказал я, – пару выстрелов и… уходим.

Она дала короткую очередь, я выстрелил из пистолета один раз, чтобы они знали, нас здесь двое, Ингрид по моему знаку начала было отступать, но тут же остановилась, зыркнула на меня зло.

– Ну?

– Да иду я, – сказал я, – иду…

– Иди впереди!

– Капитан, – сказал я с угрозой, – как насчет субординации?

Она молча побежала по длинному коридору на ту сторону дома, где вторая лестница, так называемая черная, когда-то по ней ходили слуги и всякие там зеленщики, мясники и молочники..