Лю Цысинь - Эпоха сверхновой

Несомненно, Мертвая звезда явилась важнейшим событием в истории человечества. Самым первым документальным свидетельством рождения сверхновой можно считать надпись на ритуальной кости, датированной 1300 годом до нашей эры; последнее подобное событие произошло в 1987 году, когда сверхновая родилась в галактике, расположенной в районе Большого Магелланова облака, приблизительно в 170 000 световых лет от нас. По астрономическим меркам не совсем точно называть последнюю сверхновую нашей соседкой; она родилась практически у нас под боком.

Тем не менее человечество восхищалось новой звездой от силы пару недель. Ученые только приступили к ее изучению, мир философии и искусства еще не достиг критической массы, необходимой для всеобщего воодушевления, и простые люди потихоньку стали возвращаться к заботам повседневной жизни. Их интерес к сверхновой звезде ограничивался тем, до каких размеров может вырасти Туманность Розы и как изменится ее форма, однако это внимание по природе своей было по большей части поверхностным.

Два самых важных для человечества открытия остались практически незамеченными.

В заброшенной шахте в Южной Америке, за огромным резервуаром, содержащим свыше десяти тысяч тонн дистиллированной воды, день и ночь наблюдал целый сонм чутких датчиков, призванных улавливать нейтрино. Нейтрино, пройдя сквозь пятисотметровую толщу камня, вызывали в воде миниатюрные вспышки, засечь которые могли лишь самые чувствительные приборы. В тот день дежурство в шахте несли ученый-физик Андерсон и инженер Норд. Сходящий с ума от скуки Норд в который уже раз пересчитывал подтеки воды, сверкающие в тусклом свете на каменных сводах, и, вдыхая затхлый воздух подземелья, воображал, будто находится в гробнице. Он достал из шкафчика бутылку виски, и Андерсон тотчас же протянул свой стакан. Первое время физик терпеть не мог пить на дежурстве и даже выгнал за это с работы одного инженера, однако теперь он уже не обращал на это внимания. За пять лет пребывания в полукилометре под поверхностью земли не было зафиксировано ни одной вспышки, и все уже потеряли надежду. Но вот наконец зажужжал детектор – божественная музыка после пяти лет ожидания. Бутылка с виски упала на землю и разбилась вдребезги. Дежурные бросились к монитору, однако тот оставался совершенно черным. Какое-то время они изумленно таращились на него, затем инженер, опомнившись, выскочил из центра управления и побежал к резервуару, похожему на высоченное здание без окон. Заглянув в крохотный глазок, он своими собственными глазами увидел в воде призрачную голубую искру, настолько мощную, что тонкие инструменты зашкалило, поэтому на экране ничего и не было видно. Вернувшись в центр управления, Норд застал Андерсона склонившимся над другим прибором.

– Нейтрино? – спросил он.

Андерсон покачал головой.

– Эта частица обладает массой.

– Тогда она никак не могла сюда проникнуть! Она остановилась бы, наткнувшись на камень.

– Частица действительно вступила во взаимодействие с камнем. Мы обнаружили ее вторичное излучение.

– Ты что, спятил? – воскликнул Норд. – Какой энергией должна была она обладать, чтобы вызвать вторичное излучение, пройдя сквозь пятьсот метров камня?

В медицинском центре Стэнфордского университета гематолог Грант зашел в лабораторию, чтобы забрать результаты анализа двухсот образцов, сданных накануне. Протягивая ему пачку заполненных бланков, заведующий лабораторией сказал:

– Не знал, что у вас столько больных.

– Что ты имеешь в виду?

Завлаб указал на бланки.

– Где вы нашли всех этих бедолаг? В Чернобыле?

Пробежав взглядом несколько листов, врач пришел в ярость.

– Хауз, ты просто болван! Ты что, хочешь, чтобы тебя вышвырнули отсюда? Это контрольные образцы, взятые у здоровых людей для статистических исследований!

Какое-то время завлаб смотрел на гематолога, и в его взгляде сквозил страх, гложущий его сердце. Затем он схватил Гранта за руку и потащил его в лабораторию.

– Что ты делаешь? Отпусти меня!

– Я возьму у тебя кровь! И у себя самого. И у вас! – крикнул он лаборантам. – Всем сдать кровь на анализ! Всем до одного!

Через месяц после рождения сверхновой, за два дня до начала учебных занятий после летних каникул, в разгар педсовета директора школы вызвали к телефону. Вернувшись с мрачным выражением лица, он кивнул Чжэн Чэнь, и они вышли из учительской под потрясенные взгляды остальных учителей.