Гавриил Бирюлин: Море и звезды (с иллюстрациями)

Не успела она захлопнуть дверь своей уборной, каш зажглась надпись: «Просят позволения войти». Герда нажала кнопку, отвечая «да». Работники театра внесли большую корзину снежно-белых, невероятно крупных роз. Таких роз Герда еще не видела никогда в жизни. В букете была записка: «От ботаника».

Герда была обрадована. Неуклюжий юноша уже не казался ей таким смешным. В ближайшее свое посещение бассейна она сама уже отыскала глазами «тюленя» и, завидев его на скамейке солярия, подошла к нему.

— Так это вы — ботаник? Согласна, у вас есть вкус. Откуда эти необыкновенные цветы?

— Сам вывел, — ответил с запинкой Павел.

Они стали встречаться в сквере, возле памятника первым космонавтам.

Эти встречи длились полгода, а потом Герде и Павлу стало казаться, что они уже не могут жить друг без друга.

Каждый из них открывал в другом все новые и новые качества. Герда привыкла распоряжаться. Теперь уже наш ботаник ходил в спортивную школу, там его подтянули, натренировали, и, благодаря своей силе, он стал не только отличным спортсменом-тяжеловесом, но и установил три городских рекорда. Если время Павла распределялось прежде примерно поровну между лабораториями, полями и теплицами, с одной стороны, и книгами — с другой, то теперь у него появилось много новых обязанностей. От должен был вместе с Гердой посещать многочисленные художественные выставки, театры, музеи. Она убедила его, как ботаника и человека с художественным вкусом, принять участие в Совете украшения городов. А работы в этом Совете хватало. И жизнь Павла закипела, как в котле. Ради нее мудрые книги и научные новинки нередко оставались непрочитанными. Но по-прежнему с неизменным постоянством и упорством он продолжал экспериментировать в своей лаборатории и на опытном поле. Если Герда успевала за день сделать десятки различных дел, то Павел делал только одно: он готов был целые дни проводить на опытных делянках и в лабораториях Ботанического сада, часами следить за тем, как растет, питается и дышит какой-нибудь крохотный листок фасоли. Конечно, все эти наблюдения выполнялись с помощью точнейших приборов, но мыслящего человека, разумно меняющего условия и обстановку, они заменить не могли. Вот Павел и просиживал там, сколько мог. Герда гордилась его научными успехами — шутка оказать, его статьи печатались в изданиях Академии… Но все же Герде больше нравилось, когда Павел занимался выведением новых цветов, чем экспериментами над повышением урожайности злаков и овощей. Как-то на этой почве они даже поспорили.

— Послушай, Павел, — сказала Герда, — не лучше ли заниматься цветами? Это поэтично…

— А заниматься выведением новых сортов овощей и поэтично и полезно, — ответил он.

— Дорогой, мне вспоминается древняя пословица: «Любовь не картошка, не выбросишь за окошко». Еще можно понять, что ты забываешь меня ради цветов, но ради картошки?

Павел стал длинно объяснять, насколько важна проблема, которой он занимается.

— Еще не так давно все население нашей планеты составляло четыре миллиарда человек, — говорил он. — Ежегодный прирост достигает двух с половиной процентов. Сто лет назад он был ниже двух процентов. Не забывай, что это не простой, а сложный процент. Вопрос о продуктах питания…

Герда не очень-то вникала в суть цифр и весело отвечала:

— Я могу дать тебе чудесный совет. Лет десять тому назад, когда я была еще девчонкой, мне пришлось танцевать в очень красивом сказочном балете, там в саду у волшебника цветы и плодовые деревья вырастали прямо из снега. Добейся того же, и ты решишь все сразу.

— Это коварный совет, — засмеялся Павел. — Ты хочешь сказать, чтобы я сделал выбор — ты или…

— Вот-вот, тут уж тебе придется выбирать что-нибудь одно, — сказала Герда.

Однажды в самый разгар сибирской зимы, в то время, когда Павел осматривал бесконечные грядки с огурцами в депо зимних овощей, его вызвали к радиотелефону. Таких депо в этой местности было несколько, одно из них принадлежало Ботаническому саду и представляло собой значительный массив земли, перекрытый длинно-молекулярными пленками. Павел подошел к радиотелефону лаборатории. Герда просила его срочно приехать к ней.

Внутридеповский троллейбус за десять минут доставил его в диспетчерскую искусственного климата.

Его встретила Герда, радостная и нарядная. Она поцеловала его и объявила, что через час они вылетают в Париж на смотр театров Юности, пробудут там две надели и что переезд их в отдельный коттедж поэтому придется отложить.