Владимир Журавлев - Дверь в никуда

Вот так ты ожил и сохранил память. К сожалению восстановить разрушенные молекулы памяти вирус не мог: пока мы не умеем этого.

- Разве вирус может сам создавать сложные молекулы? Я помню про вирусы. Они примитивнее клеток, и несут лишь свои гены, а для размножения используют живые клетки.

- Это природные, дикие вирусы. Ну, можно назвать это не вирусом, а молекулярной машиной, если так тебе больше нравится. Эта машина была специально сконструирована для таких целей.

- Аня, ты сказала, что вы пока не можете восстанавливать утраченную память.

Неужели и такое представляется возможным?

- Не совсем. Но в твоем случае - да. В твое время любили сравнивать память с голограммой: сведения об одном и том же событии хранятся не в одном месте в мозгу, а разбросаны в разных. Когда разрушается часть памяти, это не означает, что теряются все сведения о чем-то. Скорее разрушаются внутренние связи, ассоциации. Теоретически, если проанализировать память на мощном компьютере, то можно выяснить, чего не хватает, и воссоздать это. Отчасти это похоже на искусственное создание личности, но в твоем случае помогло бы здорово. К сожалению, пока такая задача нам не по силам.

- А этот вирус, для каких целей был создан? Это конечно очень мощное лекарство, но ты сказала, что у вас нет неизлечимых болезней.

- С помощью этого вируса предполагалось проводить изменения генокода живого человека.

- Лечить наследственные болезни?

- Нет, болезни - давно не проблема. Лечить то, что является не болезнью, а нормальным состоянием - старость. Поэтому вирусу приданы функции не только замены генокода, но и восстановления клеток. Вирус предназначен для омоложения.

- Вот это здорово! Значит люди скоро станут бессмертными?

- Пока неизвестно еще, станут ли. И если станут, то нескоро. Непонятны социальные последствия омоложения. Поэтому работы в этой области заморожены.

- А какие могут быть плохие последствия?

- Пока люди могут жить только на Земле. Население и так достаточно большое, рождаемость ограничена так, чтобы не было прироста. А если люди перестанут умирать от старости, то придется вообще прекратить рожать детей или еще снизить рождаемость. Социальные последствия этого могут быть очень плохие. Социологи и психологи еще не разобрались. Было принято решение прекратить работы в этой области, пока не появится возможность расселяться на другие планеты.

- Ничего себе! А как же я? Если меня оживили, выходит кто-то из-за этого не сможет иметь ребенка?

- Не так все страшно. С тобой особый случай: ты умер ведь не от старости.

На Земле не так тесно, чтобы возник этот вопрос. Вот если все люди перестанут умирать, то века через два станет действительно тесно. А мы не уверены, что за такой строк удастся найти способ переселять на другие планеты миллиард человек в год.

- А кто принял такое решение?

- Со временем узнаешь. Хватит болтать, пора тебе становиться на ноги.

Сейчас Эрик разблокирует все твое тело. Сначала ты будешь двигать ногами лежа.

Потом попробуем ходить.

Аня подошла к ложу Никиты и протянула руку к легкому пушистому одеялу, закрывавшему Никиту до пояса. В этот момент Никита сообразил нечто такое, что сильно его смутило.

- Подожди, Аня. Я ведь совершенно голый. Мне бы надо одеться.

- Зачем? Ах, да, я об этом не подумала. Послушай, Никита, а нельзя без этого обойтись? Сейчас одежде не придают такого значения. Быть без одежды не считается чем-то неприличным. Кажется уже в твоем веке от этой нелепости начали отказываться. Сам ты одеться не сможешь, а если я тебя буду одевать, то, мне кажется, ты себя будешь чувствовать еще хуже. Постарайся об этом не думать, привыкай.

- Неужели сейчас все ходят голые?

- Все голые не ходят, это просто неудобно. Голые ходят там, где это лучше, на пляжах например.

Никита не был шокирован, когда Аня сняла с него одеяло, но все-таки покраснел. Он тоже всегда считал эти нормы приличия устарелыми, но одно дело считать, а другое - впервые в жизни попасть в такую ситуацию. Сегодня восстановление координации шло лучше: через несколько минут он вполне овладел своими ногами и сумел сесть с помощью Ани.

- Как голова? Не кружится?

- Кружится.

- Все-таки вестибулярный аппарат не в порядке.

- В порядке, - ответил Эрик, - У меня по диагностикам все нормально. Он ведь двести лет лежал и сейчас впервые сел. Есть от чего кружиться.

Никита сумел наконец оглядеться. Окон в палате не было. Кровать представляла из себя сложное монументальное сооружение, и была судя по всему больше комплексом приборов, чем кроватью. На ложе, обтянутом мягкой ворсистой тканью, остался отпечаток тела, который сейчас медленно сглаживался. На стене за кроватью из такого же квадратного экрана, какой появлялся на потолке, смотрел Эрик. Изображение было очень совершенным, так что казалось, это он сам сидит за стеной. Больше в палате ничего не было.