- Как он сказал? Повторите, пожалуйста.
К. удивленно пожимает плечами.
- "Что мне эти законы!" Да, именно так. "Что мне эти элероны!.. Что мне эти законы!.." У него это великолепно получилось. В такой, знаете ли, лихой бержераковской манере. А дальше запомнился смысл, не ручаюсь за точность каждого слова: "Я посмотрю на мир, может быть, ему нужны другие законы..."
Так. Боже, какая я дура: осталось, мол, эффектно выложить решение... Как же! Я прошла над пропастью по снежному мосту, но путь не кончен, он только начался. Надо идти дальше. А там, в этом туманном "дальше", еще один снежный мост, куда более трудный, и пропасть под ним в десять раз глубже...
В ателье я, конечно, не попаду: оно на другом конце города. Вообще все планы на сегодня пошли кувырком. Зато у меня появилась отличная идея.
Сумасшедшая идея. Представляю, как будет смеяться К. Ну и пусть смеется. Меня неудержимо тянет вперед...
- Вы ведь не слушаете, Кира Владимировна!
Нет, почему же, я слушаю. "Что мне эти законы!" - говорит похожий на Ива Монтана высокий парень. А рядом с ним - латаный-перелатаный самолет.
- Мы помогли ему развернуть машину. Он взлетел, сделал круг над нами, потом взял курс на север. Не знаю, куда он летел, не пришло в голову спросить. Через четыре года я прочитал в "Юманите", что Жерар Котрез, пилот республиканской армии, погиб под Барселоной. Он вылетел на своем летательном аппарате навстречу эскадрилье "юнкерсов".
Я с трудом восстанавливаю барьер: сейчас надо думать о задаче, я сама ее усложнила. Последний бой Жерара Котреза не имеет к задаче никакого-отношения. Вечером, вернувшись к себе, я сяду у окна, включу проигрыватель и отыщу среди своих пластинок такую, которая понравилась бы Жерару Котрезу. А пока надо идти вперед. Это тоже бой, и нелегкий.
- Позвоните Горчакову, - говорю я. - Скажите, что вы еще раз просмотрели его работу. Или найдите другой повод, безразлично. Мне важно, чтобы в разговоре была фраза: жаль, что нельзя изменить гравитационную постоянную.
5
- Простите, Кира Владимировна, что это значит - изменить гравитационную постоянную?
Я объясняю:
- Изменить - значит увеличить или уменьшить. Вы же хотели позвонить Горчакову, не так ли? Вот я и прошу: позвоните и поговорите. О чем угодно. Но мимоходом должна быть брошена эта фраза: жаль, что нельзя изменить гравитационную постоянную.
- Мимоходом. Ну-ну...
К. смотрит на меня так, словно только что увидел.
- А дальше?
- Дальше вы скажете, что кто-то к вам пришел, извинитесь, обещаете позвонить через полчаса. И все.
- Не понимаю, зачем нужен этот спектакль.
- Чтобы Горчаков снова занялся физикой.
- Вы это... серьезно?
- Вполне серьезно.
- И вы Думаете, что вот так - не видя Горчакова, не разговаривая с ним - вы заставите его изменить решение?
- Да.
- Ясно, - говорит К. - Теперь ясно, какие приключения вам нравятся.
Тут мне следовало бы мило улыбнуться, потом я буду жалеть, что не улыбнулась. Но я не очень вежливо повторяю:
- Звоните же, время идет...
К. испытующе смотрит на меня.
- Наверное, у вас еще не было неудач?
Он поднимает телефонную трубку и медленно набирает номер, поглядывая в мою сторону. Еще не поздно отказаться. Но я молчу.
- Здравствуй, Сережа...
Ну вот, началось.
Уверенности у меня нет. Что поделаешь? Я не могу приказать: появись, уверенность, ты мне сейчас очень нужна! Я знаю только одно: в моих расчетах нет ошибки. Беда в том, что самые верные психологические расчеты не гарантируют однозначного ответа. В физике иначе. Взять хотя бы ядерные реакции. Литий, облучаемый альфа-частицами, превращается в гелий. Если условия опыта не меняются, не меняется и результат. Таковы правила игры. Представляю, как чувствовали бы себя физики, если бы при неизменных условиях опыта литий иногда превращался в гелий, иногда в соломенную шляпу, иногда в малинового медвежонка... Игра без правил, сказали бы шокированные физики. А ведь в психологии именно такая игра. Правила, конечно, есть, только они неизмеримо сложнее, переменчивее. Вот сейчас я рассчитала реакцию, но вместо гелия запросто может получиться малиновый медвежонок.
- ...Нет, уговаривать не буду. Я хотел знать твое мнение о Синельникове. Ведь ты с ним работал?
Они обсуждают деловые качества Синельникова, затем К. переходит к последней работе Горчакова и очень естественно, посмеиваясь, произносит фразу, которая нужна.
Секундная заминка. Горчаков, наверное, переспрашивает.
- Жаль, говорю, нельзя изменить гравитационную постоянную... Как - что это значит? Изменить - значит увеличить или уменьшить.
Читать дальше