Владимир Бровкин: Джервил Уикс, неудачник с крейсера 'Мэри Мэдвилл'

- Я летал, Майк, на "Мэри Мэдвилл". Да, на "Мэри Мэдвилл"; есть такой крейсер в нашей 16 патрульной бригаде. Патрульный крейсер типа "Вектор". Таких в нашей бригаде только три.

Он стал загибать пальцы на левой руке: "Элсли Трэйс", "Мэслиз Форсор" и наш, "Мэри Мэдвилл".

- Конечно, - продолжал он, - я не могу утверждать, что ты, к примеру, хорошо знаешь, что это за штука, патрульный крейсер типа "Вектор". Ты бэкээсник, ты не знаешь. Я даже твердо могу утверждать, что ты и 16 патрульную бригаду не знаешь. Не знаешь?

- Не знаю.

- Ну вот, видишь, 16 патрульной бригады ты не знаешь. Не знаешь? Точно? А может быть, это даже к лучшему, что ты не знаешь. В самом деле, на кой черт тебе ее знать, эту паршивую, будь она трижды проклята, 16-ю патрульную бригаду вместе с ее командующим, этой грязной свиньей, бригадным адмирал-майором Фей-Кавена.риусом. Слава богу, что я ее знаю, а этого уже вполне достаточно. Но о том, что в этой бригаде есть замечательный крейсер "Мэри Мэдвилл", краса и гордость бригады, а может быть, даже и всего флота, подчеркиваю - флота, тебе необходимо знать. И если ты не имеешь ни малейшего понятия, что такое патрульный крейсер "Мэри Мэдвилл", то я тебе его сейчас так изображу, как не сможет его изобразить даже виртуозная кисть гениального художника. Как другу, скажу тебе прямо, наша "Мэри" есть самый замечательный боевой корабль. Мировой корабль класса "люкс". И я не вру. Да провалиться мне на этом самом месте, если это не так, но я не провалюсь, ибо даже такие корабли, как "Элсли Грейс" и "Мэслиз Форсор" не могут идти ни в какое сравнение с "Мэри Мэдвилл". Ты спросишь "Почему?", и я тебе отвечу, как другуг ничего не утаивая. На нашем корабле целых три фотоннобомбометных установки, а у них ни одной. Что такое фотонно-бомбометные установки, я думаю-, тебе рассказывать нет смысла.

Правда, у тех кораблей есть на борту по паре инграционно-флораторных установки, но, бьюсь об заклад, флоратор против фотонно-бомбометной установки - детский лепет. Точно - детский лепет, не больше и не меньше. И он энергичным жестом правой руки подвел под своим утверждением резкую, жирную черту.

- Конечно, - продолжал он, - наш крейсер это не ударный многопалубный линкор "Президент Вудро" или новый фотонный фрегат "Дик Вонселвик", наш крейсер - всего лишь патрульный крейсер первого класса. Но могу заставить поверить любого, черт побери, - разгорячившийся капитан-капрал даже притопнул ногой, - клянусь своими боевыми орденами, что наша "Мэри", наша малютка "Мэри", хотя от носа до хвоста в ней всего лишь 150 метров длины, а не 1,5 километра, как у "Президента Вудро", она способна внушить уважение всякой дряни, которая посмеет встать ей поперек дороги.

Причем вполне должное уважение. Непременное уважение. А иначе на кой черт мы с вами Майк носим военную форму. На кой черт, я спрашиваю! - И грохнул в подтверждение своих слов кулаком так по столику, что с него упало несколько пустых бутылок. - Как, я правильно говорю или нет? Или, может, я не прав. - И он еще раз грохнул кулаком по столику и победно оглянулся в зал.

Однако на капитан-капрала Уикса никто ровным счетом не обратил ни малейшего внимания. Кроме меня в зале никому не было дела до какого-то там занюханного капитан-капрала. Месиво из полупьяных и пьяных людей, пресыщенных зрелищем, вином и жратвой, исступленно дергалось и глухо шумело, неся на пенных волнах своих случайно выхваченные светом обломки человеческих поз и жестов.

Лысый потный приват-майор из компании, что сидела от нас через два столика, пьяный настолько, что еле-еле смог взобраться на столик, скинул с себя мундир и, вихляя пухлым задом, своими движениями пытался подражать танцовщице. Истерично хохоча, его друзья нестройно хлопали в ладоши, свистели, улюлюкали и всякий раз пытались ущипнуть его за икры ног.

Приват-майор отбрыкивался, пытаясь из последних сил сохранить остатки равновесия.

Капитан-капрал Уикс, взывавший к залу, был в данмый момент похож на утопающего. Мне в этой ситуации ничего не оставалось делать, как выполнять роль соломинки.

Мой капитан-капрал на время сник, но новая рюмка вина вновь вернула ему прежнюю бодрость духа, хотя голова его стала заметно клониться вниз.

- Майк, а Майк, так на чем мы с тобой остановились?

Я припомнил, что он остановился на уважении мундира.

- Ах да, на уважении мундира. Ну-ну. Значит, я говорил тебе об уважении военного мундира. Так вот, Майк, - ив голосе его зазвучали нотки твердости, - мы с вами существуем на этом свете для того, чтобы в мире был порядок. А отсутствие порядка в мире возникает, по-твоему, где? Я тебе отвечу. Возникает там, где отсутствует уважение к нашему мундиру. А порядок, это прежде всего! - И, уже не оглядываясь, он с яростью впечатал свой кулак в столик.