Артем Кардт - Город Орномиэл

Допив чай, пошел бриться. Намылившись растительным мылом, я достал опасную бритву. Бриться мне нравилось лезвием, не знаю почему, …само по себе оно щекотало во мне какие–то струны, ощущения более мужественные что–ли. Хотя большинство посчитало бы дикостью удалять щетину острым металлом. В основном все использовали ультратримеры, или гель, вымывающий волосяные луковицы. Избавляться навсегда и бесповоротно от растительности на теле мало кто решался, женщинам она по-прежнему нравилась.

Прогуляться до гамма–храма захотелось пешком. На улице оказалось оживлённей обычного. С чем это связано угадать крайне сложно, в городе с такой численностью, каждый находил свои заморчки по жизни. Массы сбивались в группы и общества, увлекаясь различнейшими интересами.

Будучи выпускником историко-социологического факультета, моё внимание всегда пыталось уловить в окружении какую-нибудь первобытность. Любую вещь, где человек выбирает как ему поступить, делая это инстинктами, приобретёнными в ранних социумах. И мне всегда было приятно подмечать все эти детали взаимоотношений людей, пронёсшиеся и сохранившиеся сквозь тысячелетия. Поэтому я надеюсь, что слияние с природой всё ещё возможно. Мы в борьбе. …Конечно, чем дальше, тем больнее нам будет проделать первые шаги за пределы щита после разрешения человеческой проблемы.

До гамма-храма около километра, и я вновь, как часто это бывает, впал в размышления о судьбе людей. …Этот вопрос ничем не уступает по популярности тайне о возникновении Вселенной. По какой же реальной причине 820 лет назад народ пришёл под щит и остался здесь?! Официальная версия, преподаваемая в школах, преподносит всё следующим образом: молекула KAF–24, погубившая двадцать семь миллиардов жителей планеты, попала в атмосферу из потерпевшей аварию научной лаборатории, пытавшейся произвести универсальный препарат, подавляющий аллергию* [*аллергия – это реакция организма на какое-либо безобидное вещество, где беспричинно иммунные клетки подключаются для борьбы с ним] у человека. …Первые переносчики, и соответственно жертвы, позволили узнать о непревзойденной хищной молекуле многое, но не всё. На появление их в организме человека, иммунная система, как и полагается реагирует на патоген, отправляя начальным ответным этапом молекулы (орудия) комплименты. Которые по своим обязанностям облепливают чужака и начинают его распиливать молекулярными ножами. Затем во втором эшелоне подоспевают макрофаги (солдаты) один из основных и грозных видов иммунных клеток, они должны проглатывать получившееся месиво, и самоуничтожаться по приказу Т–клеток (генералов), делающих обход в третьей стадии. Однако молекула KAF–24, была сверхпрочным соединением, ни комплементам, ни макрофагам не хватало мощности повредить её. Этот процесс мог продолжаться бесконечно. D-клетки (заводы иммунной системы) производили всё большее количество этих макрофагов, столь безвредной для неуязвимой молекулы KAF–24. Так происходило пока организм человека не умирал от обезвоживания, растрачиваясь на ложные меры, и превращаясь в свалку никчёмной биомассы, заполненную растерзанными останками органических соединений. …И вот, что самое странное и до сих пор непостижимое во всей этой истории: молекулу KAF–24 каким–то образом размножают клетки коры головного мозга. Зачем и как она это делает, никто не может ответить, ведь у молекулы как у вируса нет цепочки ДНК, чтобы встраиваться в человеческую ДНК и за счёт неё производить саму себя. В общем, молекула KAF–24 носит статус величайшей биологической загадки

Заражение убийственной молекулой стремительно распространялось по планете, пока каждый не стал её обладателем, и мозг каждого не пустился сам вырабатывать её, словно околдованный неведомыми законами физики. Смерти посыпались миллионами. Цивилизация не просто парализовалась, она страшно и неумолимо истреблялась. Паника и дикий ужас охватили мир. Медицине удалось в этом всепоглощающем хаосе разработать препарат – подавитель иммунной системы, без её агрессии молекула KAF–24 не представляла такой молниеносной угрозы, и с периодической фильтрацией крови человек продлевал себе жизнь. Но к тому моменту человечество как таковое уже было уничтожено, от двадцати семи миллиардов людей осталось в живых пятьсот миллионов. Людей, жаждущих жить, людей, если не умерших в этой бойне, значит являющихся лучшими представителями своего вида.

Хотя на этом отсев далеко не закончился. Сложно представить психологическое состояние всей выжившей массы населения. Разумеется, организовать подобие привычного социума после такого невозможно, необходимо было объединение. Уцелевшие предпринимали попытки добраться до канадского города Ванкувер, именно там производили подавитель иммунитета. …Люди без иммунитета подвергались нескончаемым атакам всевозможных вирусов и бактерий. И лечение от них в совокупности с принимаемым препаратом часто приводило организм человека к летальным исходам. Эта вытекающая напасть ежедневно умертвляла людей тысячами. Жизнь превратилась в жалкое, ничтожное влачение. Высшая биологическая форма жизни на Земле безнадежно сокращалась под гнетом простейших форм. Требовалась во всём излишняя стерильность. Такое существование было невыносимым унижением.