Ли Брэкетт - Пришествие землян

Лицо было именно таким, каким он его запомнил. Горделивое и утонченное, с золотыми глазами и ртом, похожим на алую ягоду, сладким, как мед, и горьким, как яд. Под изысканной прелестью Фэнд таилась ленивая и дремотная сила, убийственное очарование разящей, как смерть, красоты.

Она взглянула на Уинтерза и улыбнулась:

— Что ж, наконец-то ты достиг конца пути.

Он перевел взгляд на свои кандалы и обнаженное тело.

— Довольно странный конец. Я хорошо заплатил Кор Халу за это. — Он испытующе посмотрел на Фэнд: — Это ты правишь Шангой? Не только Валки-сом? В таком случае, должен заметить, что ты не слишком гостеприимна.

— Напротив, я очень забочусь о своих гостях. Впрочем, ты все увидишь сам. — Ее золотые глаза дразнили Уинтерза. — Но ты пришел сюда не для того, чтобы заниматься Шангой.

— Зачем же?

— Чтобы найти Джилл Леланд.

Уинтерз даже не особенно удивился. Подсознательно он понимал, что Фэнд знает это. Однако он попытался изобразить удивление.

— Джилл Леланд мертва.

— Разве? Ты же видел ее в саду и даже разговаривал с ней, — Фэнд рассмеялась. — Ты думаешь, мы столь глупы? Каждый, кто является в зал Шанги в торговом городе, проходит тщательную проверку и тест. Мы были особенно внимательны с тобой, капитан Уинтерз, потому что твой физический тип не склонен к практике Шанги. Такие мужчины слишком сильны, чтобы бежать от действительности. Ты, конечно же, знал, что твоя невеста пристрастилась к Шанге. Тебе это не нравилось, и ты попытался остановить ее. Кор Хал рассказывал, что она была весьма удручена твоим поведением и жаловалась ему не раз.

Но Джилл зашла слишком далеко. Она умоляла нас подарить ей настоящую Шангу, в полную силу. Она помогла нам инсценировать ее гибель на дне моря. Впрочем, мы бы и сами сделали то же самое, ради собственной безопасности, ведь у Джилл очень влиятельные друзья. К чему нам такие осложнения — чтобы наших клиентов разыскивали ищейки. Но она хотела, чтобы именно ты поверил в ее смерть, чтобы ты забыл ее. Она сказала, что не вправе выйти за тебя замуж, что она разобьет твою жизнь. Правда, трогательно, капитан Уинтерз? Почему ты не плачешь?

Уинтерзу хотелось не только заплакать. Ему страстно захотелось стиснуть, сжать своими ручищами это дьявольски прекрасное тело, сломать его, а потом растоптать, размазать по полу.

Но его кандалы успели лишь коротко звякнуть, как острые копья взвились в воздух, оставив на обнаженной спине пленника следы злых поцелуев. И Уинтерз послушно остался стоять на месте.

— Зачем ты сделала это? Из ненависти — или ради денег?

— И то и другое, землянин. И еще по одной причине, куда более важной, чем и то и другое. — Губы Фэнд скривились в мимолетной усмешке. — А кроме того, я не сделала ничего дурного твоему народу. Да, я построила Залы Шанги. Но земные мужчины и женщины деградируют по своей собственной воле. Подойди сюда.

Она жестом позвала его за собой, к окну. Проходя по огромной зале, она закончила:

— Ты видел лишь часть дворца. Мы отремонтировали и перестроили дом моих предков на земные деньги. На деньги обезьян, которые желают вернуться к своему изначальному состоянию, потому что цивилизация, которую они взвалили на свои плечи, оказалась слишком тяжким для них бременем. Посмотри туда. Это тоже сделано на деньги землян.

Уинтерз выглянул из окна и увидел то, что практически исчезло с лица планеты Марс, — сад. Многоцветный, сверкающий, словно драгоценный камень, сад, по-видимому, точно такой же, какой цвел здесь много веков назад и какой должен быть при дворце. Просторные лужайки с бронзовато-зеленой травой, идеально подстриженные, ухоженные кусты и деревья, статуи…

Отчего-то — он не мог вспомнить отчего — при виде этого сада его зазнобило.

Но сад был лишь частью того, что предстало глазам Уинтерза. Малой частью.

Склоны холма под окном уходили вниз, образуя углубление в форме широкой чаши глубиной в четверть мили. Уинтерз заглянул на самое дно. Даже разрушенный временем, амфитеатр поражал своей красотой: секторы сидений поднимались вверх подобно вырубленным в камне ступеням, ведя к краям чаши. Уинтерз попытался представить себе, как это все выглядело в те далекие времена, когда в амфитеатре проводились бои и игры и все скамейки были заполнены тысячами зрителей.

Но теперь на месте арены раскинулся сад — еще один сад. Дикий, переплетшийся ветвями, закрытый отвесными стенами, ограждавшими зрителей от зверей. Там были заросли и открытые лужайки, и Уинтерзу было видно, как среди зарослей движутся какие-то тени — странных, причудливых очертаний. Издалека, в косых лучах заходящего солнца, он не мог толком рассмотреть, что это такое, но его пронзил леденящий страх, предчувствие какого-то кошмара.