Сизя Зике - Сахара

Большинство африканцев это торгаш. Тем, кому не повезло более всего, сидят на улицах перед циновкой, на которой лежит их единственный товар: одинокий плод манго, три арахисовых орешка или пара ржавых болтов. Этих судьба уже не изменит. Другим, громадным черным кучам сала, повезло больше. Своему торговому успеху они должны благодарить шикарной фирме ЮНИСЕФ. Прибыль шикарная, поскольку продают подарки.

Я всегда считал, что совести не имею, но в Африке я всего ишь новичок. На некоторых картонных коробках все еще виднеется наименование этой гуманитарной организации. Многие из участников благотворительных акций наверняка бы удивились, узнав, что их дары служат исключительно для подкармливания пары местных кабанов.

Но здесь же проводится и более выгодный бизнес: пару месяцев назад на аукционе продали пару сотен девушек и женщин из племени тамачек. Они сбежали из Сахеля, ища помощи тут, где, начиная от некоторого уровня обеспеченности, хорошим тоном считается содержание гарема, что является обычаем приятным, но и доставляющим кучу хлопот. Данная проблема решается радикальным способом: у дам вырезают клиторы, окончательно лишая их каких-либо сексуальных аппетитов.

***

Как-то вечером Министр возвращается в радостном настроении, с карманами, набитыми конфетами. Он как раз продал, по очень высокой цене, автомобили обоих французов. Ален с Фредом тут же решают это отпраздновать. Праздник должен быть в самом высоком стиле. Мы захватили с дюжину бабенок из "Z Клуба", единственного приличного ночного заведения в Ньямей. В одной из комнат нашей виллы Фред на одинаковом расстоянии, где-то на высоте лица, подвешивает банкноты франков Центральноафриканской республики небольшого номинала. Игра совершенно простая: перед каждым банкнотом, расставив ноги и руки, становится девица. Образуется приличных размеров рядок черных, блестящих попок. Фред, в качестве церемонимейстера, проходит сзади каждой с ведром в руках и подмывает наших гостий губкой, "ради гигиены". Они готовы. Мигель не может удержаться от искушения, Пирожник решительно отказывается. Оба парня из Бордо тут же приступают к делу.

Как человек весьма скромный, я снимаю со стены три банкноты и затягиваю трех соответствующих им негритяночек в другую комнату.

***

На следующий день парочка из Бордо готовится возвращаться в Европу. Утром ко мне приходит Ален.

- Слушай, Чарли...

- Ну.

- Не хотелось бы вмешиваться в твои дела, но на кой ляд тебе этот испанский фрайер?

Гляжу на сидящего неподалеку Мигеля. В сотый раз он расшифровывает свою миниатюрную карту Африки, напечатанную на карманном календарике. Вся Африка там занимает пространство два на три сантиметра, а вокруг весь остальной мир. На кой черт мне этот тип, я и сам толком объяснить не могу.

Мы одного и того же возраста, но принадлежим совершенно разным мирам. Мигель совершенно не способен справиться с чем-либо сам, тем более, дать это что-либо другому. Даже его паспорт - это квинтэссенция любительщины, являющийся источником постоянной угрозы. После многих лет бродяжничества, в перерыве между приключениями, потребность чистоты и комфорта привела меня назад в Европу.

Я поселился в Швейцарии, частенько мотаясь в Амстердам, чтобы там запасаться наркотиками для собственных нужд. Вот там-то мы и встретились. Вообще-то говоря, мы виделись еще раньше, в Испании, и он меня узнал. Родину он покинул, убегая от тогдашнего фашистского режима. Сейчас же он был один, без денег, посреди европейской зимы, где-то страшно получил по морде, и вот попросил у меня помощи. Это совершенно не в моем стиле, притворяться добрым самаритянином, и чаще всего в такие расклады я не играю. Стараюсь окружать себя ребятами инициативными, положительные черты которых стараюсь развивать, чтобы иметь возможность ими воспользоваться. Дружба приходит потом.

Мигель же не стоит и ломаного гроша и обладает свойством усложнять любую ситуацию. Один его внешний вид притягивает неприятности. Еще я знал, что если даже немного ему помогу, то буду считать себя обязанным довести дело до конца. Но ему как-то удалось выдавить из меня если не жалость, то во всяком случае - сочувствие. Вот я и взял его под свое заботливое крылышко. Его сумасшедшие выходки меня веселят. Теперь же я даже полюбил его, это хороший товарищ путешествия, к которому привык, и в Африку мы приехали лишь затем, чтобы помочь ему.

Но всего этого объяснять Алену смысла нет. Он бы просто не понял.