Владимир Фалеев: Женщина в зеленом дождевике

Стены пещеры темные, каменистые, со следами чьих-то ударов. Ленка завороженно глядела на них, в эти минуты она вдруг представила себя хозяйкой маленького лесного племени. Вася и Леша — сородичи, они втроем переселились сюда, в горную пещеру, чтобы стать взрослыми. Пещера оказалась удивительной еще и потому, что у девочки открылось непонятное чувство: она, стоя за каменной стеной пещеры, увидела все, что происходит в тайге и на берегу Байкала. Слух ее обострился, глаза сделались внимательными, но в эти минуты видела она не глазами: за кустами, за высокими соснами и кедрами по берегу ходили незнакомые люди. Она сказала об этом ребятам, и все втроем, выйдя из пещеры, прислушались. На поляне, при свете солнца, ощущение «видения» людей-чужаков за деревьями у Ленки прошло, но зато она четко слышала шуршанье гальки под сапогами неизвестных «врагов». Руки ее цепко хватались за можжевельник, раздвигая пружинящие ветки, тело бесшумно двигалось в траве, в кустарнике. Выбравшись на опушку леса, Ленка увидела шалаш и недалеко от него горящий костер. Там сидел пожилой мужчина, и к нему приближался вышедший из-за камня второй. Ленка сделала ребятам знак, чтобы не шумели: чужаки опасны, они могут сообщить о ребятах в город.

— Это рыбаки, — простодушно зашептал Лешка.

Ленка презрительно глянула на него, тот осекся. Ребята затаились шагах в тридцати от стоянки рыбаков. Ленка шепотом предупредила Васю и Лешу, что это старейшины какого-то опасного рода, у них есть где-то близко вооруженные соплеменники.

Вернувшись к пещере, Ленка достала из корзины припасенную еду, и ребята накинулись на мясо, съели его.

Трава дышала духмяно, лучи заходящего солнца играли в малиновых метелках цветов. Ленка никогда раньше не встречала таких ярких цветов, она прикоснулась к одному стебельку, нараспев, словно кто-то подсказал ей, по слогам сказала:

— И-ван-чай!

— Нет, это не иван-чай, — усомнился Лешка. — Бабушка мне показывала другой цветок.

— Иван-чай! — категорично и надменно повторила Лена и радостно рассмеялась: — Здравствуй, иван-чай!

Завороженно гладила пурпурное соцветие, будто волшебный аленький цветок, который чем-то ей поможет.

Потом ее внимание привлек красный цветок.

— Саранка! — выкрикнула она.

Сперва пальцами, потом ножом выкопала плотный большой клубень, освободила его от почвы. Луковица из мясистых чешуек легко разламывалась, вкус чешуек понравился Лене. Тогда она заставила копать клубни Васю, чтобы заготовить их на завтрак и на обед.

Спать легли вповалку на цветы. Камни под боками не давали уснуть, особенно ворочался Лешка, ему было холодно, и он стягивал с Васьки его телогрейку, Ленка тоже маялась, встала раньше всех. Солнце еще не взошло, но над деревьями и «огородом» разливался ровный свет. Алая заря распространялась по небу, фонтаны лучей пробивались вверх, потом хлынул водопад света. Сверкающие звездочки росы, бриллианты, которыми были увешаны мутовки кустов, слепили, переливались разноцветными лампочками, трепыхались флажками и выстреливали пулями искр. Птицы будто по команде ударили в свои инструменты, зазвенели и загудели в рожки и в свирельки, заглушая ворчание сонных лягушек в болотце. Запахи потекли со всех сторон, Ленка опять стала узнавать цветы. Чудеса окружали ее, наполняли скрытой будоражащей силой, околдовывали и возвращали в забытый мир охоты, костра и пещеры. Она простояла, зачарованная восходом солнца, сверканием бликов на листьях деревьев до тех пор, пока кто-то из мальчиков не завозился в пещере. Их надо кормить. Она тихо вошла в пещеру, осторожно вынула из кармана плаща коробок спичек и накрыв плащом скрюченное тело Леши, вышла в «огород». Но тут же ее, догнал окрик Аввакумова:

— Зачем тут маяться? — ругался он. — Идти так идти!

Из пещеры выбрался и Вася. Он был заспанным и тихим. Не умываясь, ребята накинулись на корзину, съели остатки хлеба и вареной картошки. В корзине лежали рассыпанными несколько клубней.

— Ешьте саранки, — посоветовала Лена. — А картошку испечем в костре.

— К черту! — бранился Леша. Он похлопал себя по карману, вытащил пачку денег. — Это я у бабушки спер из сундука. Поедем в Усть-Баргузин на поезде!

Все трое обрадованно завизжали, захохотали, а Лешка даже упал в траву и покатался от удовольствия.

Теперь они стали частью леса, гор, движения их сделались мягкими, как у зверей, осторожными и ловкими. Страха не было. Просто теперь их уже отделяла от обычной жизни в городе пропасть — они вынуждены скрываться: любой милиционер, учитель и просто взрослый, заметив их, немедленно отправит в город. Уйти в Усть-Баргузин через тайгу и болота тайно от родителей — это спасение! Игра, которую они себе придумали, захватила их, она повелевала ими, у нее были свои правила, которые нельзя нарушить, не предав друг друга.