Лия Спеллман - Вдали

Я затянула фиксирующие ремни потуже; затем перепроверила их на прочность, быстро, но от этого не менее старательно. Внимательно осмотрела стул на наличие поломок и любых других погрешностей, которые могут позволить братцу сбежать. Удовлетворившись результатом, я подхватила рюкзак и забросила его на плечи, немного поелозив, чтобы тот улегся как можно удобнее. И затем, упрямо мотнув головой, снова сняла его: расставаться со всеми своими пожитками ужасно не хотелось, но выложить некоторые вещи являлось наиболее оптимальным вариантом. Мне совершенно незачем перенапрягать и так уставшие плечи и спину, которые не восстановились даже после длительного сна, да и отпечатки врезавшихся в кожу ремешков и деталей доставляли дискомфорт. И потом, упускать добычу, даже самую мелкую, из-за уже набитого доверху рюкзака – крайне досадно.

Опустившись коленями на пол, я проигнорировала холод, пронзающий мои ноги через потрепанную ткань штанин – помимо прочего, стоит заняться починкой одежды – и стала выкладывать одну вещь за другой. Они образовали небольшую горку рядом с санями, небрежно оставленными мною посреди убежища, еще ночью бегло оценив критическое состояние которого, я сделала вывод, что дорожка из снега прогнившему полу уже никак не повредит. И как мне привести это место хоть в какое-то подобие порядка?

А ведь Эд был тем ещё мастером на все руки… Его помощь была бы очень кстати. Да что помощь – я просто безнадежно сильно скучаю по своему брату, и никакому морозу, голоду, и ужасным в своих поступках людям не удастся заставить меня забыть о любви к нему. Я прикрыла глаза, с чувством теплившейся в моем сердце надежды, отдаваясь воспоминаниям.

– Ну нет же, ты его так сломаешь! – сильные, загрубевшие от привычки брата проводить всё свое свободное время в мастерской руки лишили меня самодельного арбалета, в тетиву которого я так старательно пыталась вложить стрелу. Несмотря на строгий тон, Эдвард оставался аккуратен, забирая у меня оружие, и еле заметные морщинки возле его глаз разбегались, выдавая усердие сдержаться от улыбки.

Я вздохнула, и прядка каштановых волос, до этого заправленная за ухо, всколыхнулась от моего дыхания.

– Ну вперед, мистер Я-Умею-Всё-На-Свете, – я как можно более безразлично взмахнула рукой, мол, не очень-то и хотелось, и отошла в сторону.

Задрав голову, я залюбовалась летним небом. Ветер неспешно гонял из стороны в сторону редкие облака. Я расставила руки, словно пытаясь объять всю природу вокруг, и медленно закружилась на месте. Рядом находился лес, и где-то среди густых деревьев насыщенного зелёного цвета, какой приобретают листья только в самом разгаре лета, раздавалась трель соловья и чириканье словно подпевавших ему птиц. Я прислушалась к затейливым мелодиям, игнорируя звуки выпускаемых братом стрел, которые то и дело сопровождались заносчивыми победными выкриками. Да-да, мы поняли, ты хорош.

Пернатые обитатели леса будто соревновались друг с другом: вот приостановится напыженный соловей с выпяченной грудью, чтобы перевести дыхание и вновь затянуть свою песню, как остальные тотчас заводят мелодию и того пуще, и наперебой голосят о чём-то своём, птичьем.

Природа заняла все мои мысли и чувства, от ощущения свободы, окатившей меня, словно холодный приятный душ, я довольно жмурилась, прикрыв глаза, поэтому не сразу заметила родителей, по тропинке возвращавшихся домой. От палящего солнца их скрывали соломенные шляпы, широкие поля отбрасывали на лица обоих тень. Мать держала в руках букетик полевых цветов, вокруг которого порхала бабочка, а отец шел рядом, приобняв жену за плечи. Они тихо переговаривались о чем-то, и я наблюдала за ними, склонив голову. Прогулка пошла им на пользу: у мамы появился задорный румянец, а папины морщины разгладились, и на смену им пришла улыбка.

Атмосфера спокойствия была прервана очередной арбалетной стрелой, на этот раз с визгом разрезавшей воздух в паре сантиметров от моего уха. Я с ледяным выражением лица повернулась к Эду – знала, что это было нарочно, и даже чуть расширившиеся зрачки или вздрагивание признали бы за ним его маленькую победу.

– Ты либо совсем косой, – я раздраженно мотнула головой в направлении мишени, в роли которой выступало яблоко на вертикально установленном бревне – мой брат явно пересмотрел американских фильмов – находящееся в добром десятке шагов от меня, – либо пытаешься меня взбесить.