Лион де Камп - Экзальтированный

Но в этот момент Далримпл быстро подошел к телефону.

– Вот так-то будет лучше, Далримпл, – сказал Инглхарт и выключил аппарат.

– А как ты ужнал прро него фсе оштальное? – спросил Джонни.

– О его вере в реинкарнацию я узнал из некролога, что заготовлен у нас в редакции. А остальное мне рассказал приятель-журналист, который когда-то работал в Вашингтоне, и где все про него знают. Только опубликовать эти факты нельзя, пока у тебя нет доказательств.

Они спустили веревочную лестницу и повторили всю операцию в обратном порядке. Внизу они собрали вещи и направились к особняку Фелпса. Свернув за угол Бингем-стрит, они внезапно едва не наткнулись на знакомую долговязую фигуру, занятую установкой другого, уже нового аппарата.

– Привет, – сказал он.

Человек и медведь уставились на него, разинув рты.

– Вы снова сбежали, профессор? – выдавил Инглхарт.

– Угу. Как только протрезвел и снова обрел ясность мысли. Дело оказалось проще некуда, хотя у меня и отобрали радиоприемник. Я изобрел гипнотизатор из лампочки и реостата, который сварганил из проволоки, выдранной из матраса. Потом загипнотизировал санитара и велел ему отдать мне свою форму и открыть все двери. Черт побери, это было здорово!

– А что вы делаете сейчас? – Инглхарт заметил, что черная фигура Джонни растворилась во мраке.

– Это? А, я заскочил домой и быстренько собрал усовершенствованный тихоговоритель. Он способен проникать лучом сквозь кирпичные стены. Хочу усыпить всех студентов и внушить им, что они обезьяны. Вот будет потеха, когда они проснутся и начнут бегать на четвереньках, чесаться и запрыгивать на люстры. А в принципе, они и так почти что обезьяны, так что это будет нетрудно проделать.

– Но вы не должны этого делать, профессор! Мы с Джонни только что с большим трудом заставили Далримпла восстановить свое предложение. Вы ведь не станете рушить все, что нам удалось?

– То, что делаете вы с Джонни, ни в малейшей степени меня не касается. Меня вообще ничто не касается. Я хочу повеселиться, а на остальное мне чихать. И не пытайтесь мне помешать, Брюс. – Мэтьюэн направил в живот Инглхарту стеклянный стержень. – Вы приятный юноша, и будет очень скверно, если мне придется всадить в вас трехчасовой заряд солнечной энергии.

– Но сегодня днем вы говорили...

– Я знаю, о чем говорил днем. Я был пьян, находился в своем старом состоянии и был переполнен ответственностью, совестливостью и прочей ерундой. Поскольку спиртное так на меня действует, то больше я к нему не прикоснусь. И запомните, только тот, кто получил препарат Мэтьюэна, способен оценить всю тщетность человеческих усилий!

Мэтьюэн юркнул в тень и подождал, пока мимо них прошли два студента. Затем он продолжил настраивать аппарат одной рукой, а другой держал Инглхарта на прицеле. Растерянный Инглхарт, не зная, чем заняться, стал расспрашивать про устройство аппарата. Мэтьюэн выдал ему в ответ длинное предложение, напичканное техническим жаргоном. Инглхарт отчаянно пытался найти выход из положения. Он не мог назвать себя очень смелым молодым человеком, особенно тогда, когда на него направлен пистолет или его эквивалент. Костлявая рука Мэтьюэна не дрожала. Он настраивал свой аппарат почти на ощупь.

– Ну вот, – сказал он, – вроде бы все должно сработать. Вот здесь тонический метроном, который выдает ноту на частоте 349 герц, содержащую 68,4 звуковых импульса в минуту. Это, по различным техническим причинам, дает наибольший гипнотический эффект. С этой точки я смогу обработать все колледжи на Колледж-стрит. – Он последний раз что-то подкрутил. – Это будет самая веселая из моих шуток. А вся прелесть ее в том, что раз меня признали сумасшедшим, то мне за нее ничего не смогут сделать! Поехали, Брюс... Фу, здесь что, кто-то оборудовал стойку бара? Последние пять минут я чувствую запах и вкус алкоголя… черт!

Из стеклянного стержня вырвалась ослепительная вспышка, и в ту же секунду из мрака метнулось мохнатое тело Джонни. Айра Мэтьюэн рухнул на землю и потерял сознание.

– Шкорее, Брюш! – рявкнул Джонни. – Подними ррашпылитель, я его там урронил. Отвинти контейнерр внижу. Не рражлей! Потом иди шюда и влей вше ему в ррот!

Пока это проделывалось, Джонни раздвигал челюсти Мэтьюэна когтями, словно Самсон, раздирающий пасть льва, только на этот раз Самсон и лев поменялись местами.

Они выждали несколько минут, пока алкоголь делал свое дело, и прислушивались к доносящимся звукам. Но в колледжах было все тихо, только откуда-то периодически доносился звук пишущей машинки.