Павел Михель - Мир, который не вернуть. Том 1 - Начало

После своих слов он ещё несколько секунд смотрел на книги и потом сказал всё так же тихо и задумчиво:

– Зачем брал с собой? Хотел за ним последить. Выяснить, что за человек. Я же не дурак – вижу, что у вас какие-то тёрки между собой. А сейчас не то время, чтобы размениваться людьми.

– И как? Выяснил?

– Да, – ответил он, поворачиваясь ко мне и улыбнулся. – Поэтому и предложил тебе со мной пойти.

– Ну… – начал я. Мне было немного неловко отвечать. Я не хотел идти с Майком – он всегда ходил сам по себе и мне было страшно оставаться одному. Но одновременно с этим меня так же пугал Павлов. Я видел, что он хороший парень. Но как будто я просто не мог довериться.

Я постоял несколько секунд. Павлов в это время отошёл к окну и посмотрел на улицу.

– Погодка удачная, – сказал он с улыбкой.

– Я согласен, – ответил я, пересилив себя.

– Вот и хорошо, – хлопнул Павлов в ладоши, будто маленький мальчик. – Может быть и домой к тебе зайдём, – подмигнул он мне и посмотрел на часы: – Выходим через полчаса.

Я кивнул и дал Павлову пройти. После этого начал собираться.

Я собрался за несколько минут. Мне и собирать-то было нечего: рюкзак был почти пустой, а одежду я просто не снимал. Мне нужно было просто подготовить рюкзак, чтобы не искать его потом и разложить все мои вещи в нём. После этого я прилёг на диван, слушая музыку, и незаметно задремал.

– Просыпайся, – сказал голос. Кто-то толкал меня в плечо. Это оказался Павлов. – Выходим?

– Сейчас… – ответил я сонным голосом, кое-как вырываясь из цепких лап сна.

– Давай через пять минут входа. Зима близко – день короткий. Нам бы найти ещё что, – сказал Павлов.

– Хорошо…

Я собрал всю свою волю и встал. Во рту было сухо.

Я взял телефон, положил его в рюкзак и взял оттуда бутылку с водой. Попил. Через несколько секунд, когда вода дошла до желудка, мне стало легко, сонливость окончательно отошла. Я надел свою чёрную осеннюю куртку и вышел.

Павлов стоял уже у двери и рядом с ним Максим. Павлов стоял спиной ко мне.

– Ты пойдёшь с ним? – в голосе Максима было сильное презрение. Я понял, что он говорит про меня. – С этим слабаком? За себя не боишься? Я бы с ним никуда не ходил. Он только под ногами путаться будет. Мы тут самые сильные и нам надо вместе быть, понимаешь? Я не хочу с этим мужиком идти – сам видишь, что он мутный какой-то. Пусть эти двое вместе умирают.

Я стоял в дверях и просто наблюдал. Конечно, меня задели слова Максима, но это было одно из самых безобидных оскорблений, которые он мне говорил.

– Этот мутный мужик спас тебе жизнь, – резко ответил Павлов. Максима ошарашила эта реакция. Павлов продолжил спокойнее: – Он знает о выживании и бое больше всех нас. А насчёт Кости – чтобы я больше такого не слышал. Если хоть волосок с его головы и… – он не продолжил, так как заметил меня.

Максим со злостью посмотрел на меня.

– Пф, – фыркнул он. – Делай, что хочешь. Но помни: это приведёт тебя лишь к смерти. На них, – кивнул он на меня, – рассчитывать не стоит. Это слабые люди. Рискуй своей жизнью сам, а я лично рисковать не собираюсь. – Максим договорил и ушёл. Но я заметил в его голосе какой-то еле заметный страх. Хотя, может мне просто показалось.

– Видимо, ты слышал наш разговор… – Павлов немного замялся. Но я не понял из-за чего. Он ведь всё правильно сказал.

– Забей на него, – сказал я. – Он вечно всем недоволен.

– Ладно… – Павлов сразу собрался. – Пойдём.

Павлов пропустил меня, я вышел в коридор и он закрыл дверь.

– Давай повторим правила.

– Держаться позади тебя и идти только если ты позовёшь, – начал я и замялся, собираясь с мыслями: – Если что – восставшим уничтожать головы… Только это их убьёт.

– Да, – кивнул Павлов.

– Держаться от крикунов позади и обходить их как можно больше.

– Ну, в общем-то, верно.

– Тогда мы идём? – спросил я, подходя к двери нашего крыла.

– Да. Идём, – кивнул Павлов, открыл дверь и нырнул на лестничную клетку.

Мы вышли из подъезда и пошли вдоль дома. Павлов внимательно смотрел по сторонам – всё было чисто. Как будто все восставшие куда-то исчезли.

"Куда мы идём? Я думал, мы пойдём по домам, как и раньше. Если я правильно помню – там дальше садик только. Может Павлов хочет что-то показать? " – думал я на ходу.

Шли мы недолго. Мы шли в тот садик, о котором я подумал.

Ещё подходя, меня оттолкнул вид этого здания: серое, пустое, мёртвое. Поначалу оно казалось обычным, как будто в выходной день. Но потом всё больше были видны черты опустошения и заброшенности: разбитое окно на втором этаже, какая-то грязь на стенах, полуоткрытые калитки на входе во внутренний двор, которые качались, поскрипывая, на ветру.