Александр Михан - Рыцарь. Рассказы

– Так и есть, – словно читая мысли разведчика, закивал головой майор. – Я немного могу рассказать, кто я, так как ты все равно скоро умереть. Но я иметь один вопрос. Что это?

И он показал на лежащий на столе узелок бабы Ганны.

– Я чувствовать, что это что-то удивительное, – продолжил майор. – И, если это есть то, что я думать, ты мне сказать, как оно работать. Может быть, может быть, ты не умирать сейчас.

Михаил, немного подумав и кивнув головой, сказал:

– Хорошо, я покажу тебе, что это. Только развяжи мне руки. Я вижу, ты умеешь предугадывать мои действия и действия противника. Теперь я понимаю, как ты одерживаешь победы.

– Так и есть! Я немного смотреть вперед, и глупый русский солдат просто идет туда, где его будет ждать капут! – произнес майор и развязал Михаилу одну руку.

Глава 9

Майор внимательно следил за каждым движением Михаила. Тот покрутил затекшей рукой и, развязав один конец узелка, засунул в него руку. Немного подождал и достал свежий кусок хлеба.

– О-ля-ля! – воскликнул немец, увидев, что буханка еще дымилась, словно парень достал ее не из узелка, а из печи. – А что этот вещь может ещё?

– Все, что пожелаете, – ответил парень. – Нужно только его развязать.

– И что будет? – ухмыльнулся майор.

– Я и говорю – что пожелаете, – не моргнув глазом сказал Михаил.

Немец наставил пистолет на парня и, развязав вторую руку, отошел в сторону.

– Дафай, покажи, что может это вещь! – хитро прищуривая глаз и, на всякий случай, стоя на некотором расстоянии, произнес немец.

Михаил вздохнул и начал развязывать узелок полностью. Как только все концы его упали на стол, раздался страшный треск. Из узелка, словно из трубы, хлынул картофель! Отборный сырой картофель, словно его только что выкопали из земли. Напор был таким сильным, что за считанные секунды картошкой по пояс засыпало и Михаила, и немецкого офицера. Тот в ужасе выстрелил в парня, но пуля не пробилась через толщу картофеля. А еще через пару секунд офицера накрыло с головой.

Михаил из последних сил схватил раскрытый узел и сжал его в кулак. И все, как по команде, сразу прекратилось.

В углу, возле печи, под толстым слоем картошки, стонал немец, а парень дополз до своих товарищей и развязал им веревки.

– Что это было? – спросил Сергей, разглядывая гору картошки в углу дома.

– Сам не знаю, но мама предупреждала, чтобы я не раскрывал никогда узелок полностью, – ответил Михаил.

– Иван, ты как?

– Да живой, живой я. Что делать-то будем? И с этим немцем?

– Я знаю, что, – разгребая картофель, сказал Михаил и добрался до головы офицера. – Ну? Как тебе узелок от бабы Ганны? Не все, значит, ты предугадывать можешь!

Но офицер не успел ответить, так как получил сильнейший удар кулаком в лоб и потерял сознание.

Эпилог

– Бросай в кружку орден! Бросай, я сказал! – обратился к Михаилу Сергей. – Этот закон не я придумал: боевые награды нужно обмыть.

– Так ведь совестно: мне – орден, а вам – медали, – ответил командир разведчиков. – Жизнью рисковали одинаково…

– Ишь, что придумал! – поддержал Сергея Иван. – Если бы не ты, не сидели мы с Сергеем за этим столом. Пей! Не задерживай!

Михаил, выпив свои сто грамм, достал из кружки орден и повесил его себе на грудь.

– Если бы не этот узелок, то и я ничем помочь вам не смог.

Друзья посмотрели на небольшой узелок, который лежал у них на столе, и каждый подумал о чем-то своем.

– А, может, сегодня в честь праздника он нас чем-нибудь порадует? – почесав затылок, вдруг прервал молчание друзей Иван.

– Не знаю, сейчас посмотрю, – Михаил засунул руку в узелок и достал кусок каравая – такого, какой пекла в детстве его мама.

Отламывая от него по куску своим друзьям, напел:

– Каравай, каравай, кого хочешь, выбирай…

– Ничего не забыла, Мария? – спросил у девушки мужчина лет пятидесяти. – Назад уже не вернемся.

– Да, вроде, нет! – ответила девушка. – Рация – за спиной, запасные батареи для рации – в сумке, пистолет и патроны к нему – во внутреннем кармане, а шифр… Шифр – в голове.

– И как ты все помнишь? – удивился другой мужчина, помоложе. – Я, что вчера ел, с утра не могу вспомнить, а тут столько цифр.

– А я с детства такая! Сколько стихов наизусть могла рассказать! Математику и физику лучше учителей понимала, а немецкий – так вообще без акцента.

– Неудивительно, с такой-то головой! – отреагировал на речь Марии мужчина постарше.