Дуглас Адамс - Детективное агентство Дирка Джентли (сборник)

— Добрый вечер! — благосклонно кивая, произнес Уоткин — само очарование — и надолго уткнулся в только что поставленную перед ним тарелку с супом. Ничего. Этот тип подождет. За спасение ему придется отдать ни много ни мало — полдюжины радиопередач.

За Уоткином Ричард внезапно обнаружил источник давешнего детского смешка. Как ни удивительно, за столом сидела сердитая белокурая девочка лет восьми. Время от времени она раздраженно пинала ножку стола.

— А это кто? — удивленно спросил Ричард у профессора.

— Где? — не менее удивленно переспросил тот.

Ричард исподтишка указал пальцем на девочку.

— Вон там, — прошептал он. — Девочка, совсем маленькая. Это что, новый профессор математики?

Профессор внимательно посмотрел на нее.

— Не имею ни малейшего представления, — в изумлении выговорил он. — Никогда о ней не слышал. Как странно…

В это мгновение вопрос отпал сам собой — сотрудник радиостанции внезапно вырвался из расставленных соседями сетей логических рассуждений, обратился к девочке и велел прекратить стучать по столу. В ответ та принялась с удвоенной энергией болтать ногами в воздухе. Он вновь попросил ее успокоиться, тогда она пнула ногой его самого. Настроение у нее заметно улучшилось, впрочем, ненадолго. Отец девочки вкратце изложил присутствующим свой взгляд на проблему с нянями, которые вечно подводят людей, однако поддержать эту тему никто не захотел.

— Несомненно, цикл программ о Букстехуде [1]пора было начать давным-давно, — подытожил музыкальный руководитель. — Уверен, вы приложите все силы, чтобы изменить ситуацию при первой же возможности.

— О да, конечно, — отозвался отец девочки и расплескал суп. — Э-э-э, простите, речь идет не о Глюке, правильно я понимаю?

Девочка вновь пнула ножку стола. Отец строго посмотрел на нее, но она лишь наклонила голову и одними губами о чем-то его попросила.

— Не сейчас, — едва слышно ответил он.

— А когда?

— Позже. Может быть. Еще посмотрим.

Она с недовольным видом откинулась на спинку стула и проворчала:

— Ты всегда так говоришь.

— Бедное дитя, — пробормотал профессор. — Уверяю вас, все ученые мужи за этим столом испытывают ровно то же самое. О, благодарю…

Подали суп, и они с Ричардом ненадолго отвлеклись.

— Так расскажите же, друг мой, чем вы занимаетесь? — продолжил профессор, когда они съели по паре ложек супа, при этом каждый независимо от собеседника пришел к мнению, что шедевром кулинарного искусства блюдо не назовешь. — Что-то связанное с компьютерами, насколько я понимаю, и с музыкой? Когда вы учились в колледже, я надеялся, что вы будете читать лекции по английской литературе. Судя по всему, преподаванием вы занимаетесь только в свободное время? — Поднеся ложку ко рту, он выразительно посмотрел на Ричарда и, не дав тому ответить, вдруг воскликнул: — Подождите-ка! У вас, по-моему, даже тогда имелся какой-то компьютер. Когда это было? В семьдесят седьмом, кажется?

— Ну, в семьдесят седьмом году мы называли компьютером простые электрические счеты, но…

— А вот счеты недооценивать не стоит, — возразил профессор. — В умелых руках это очень толковое вычислительное устройство. К тому же не требует электропитания, его можно сделать из любых подручных материалов, и оно никогда не даст сбой в самом разгаре работы.

— Поэтому-то электрические счеты особенно бесполезны, — заключил Ричард.

— Совершенно верно, — согласился профессор.

— Если честно, все операции этого прибора человек мог выполнить самостоятельно, затратив при этом в два раза меньше времени и сил, — сказал Ричард. — Зато он прекрасно выполнял роль медлительного и бестолкового ученика.

Профессор вопросительно посмотрел на него и усмехнулся:

— Не знал, что они в дефиците. Могу попасть хлебным шариком в десяток таких прямо с этого места.

— Знаю. Но давайте посмотрим на это с другой стороны. В чем на самом деле состоит смысл обучения?

Вопрос вызвал одобрительный гул голосов за столом.

Ричард продолжил:

— Я хочу сказать следующее: если нужно что-то как следует уяснить, лучше всего попытаться разжевать это кому-то другому. Так вы упорядочите собственные мысли. Чем тупоголовее ученик, тем тщательнее приходится раскладывать объясняемый материал на простейшие элементы. В этом и состоит суть программирования. К тому времени как вы разобьете сложную мысль на мелкие компоненты, легко считываемые даже глупой машиной, вы, безусловно, и сами во всем разберетесь. Обычно учитель усваивает гораздо больше знаний, чем ученик, не так ли?