Федор Кабарин - Сияние базальтовых гор (Художник Б. Бобров)

Через полчаса возвратился Антон, и они пошли в кают-компанию на первый банкет «морской вежливости».

Пока в кают-компании звенели бокалы, произносились тосты, лайнер вышел далеко в открытое море, сделал левый разворот и лёг на курс вдоль побережья. Бортовой журнал гласил: «В 22.00 легли курсом на Батуми. Двигатели переключены на форсированный режим».

Когда в кают-компании подняли прощальные бокалы, склянки пробили полночь. Антон Савельевич и Зинаида Петровна после банкета вышли на палубу подышать свежим воздухом. Впереди, слева по борту дрожало далёкое зарево. Зинаида Петрова заинтересовалась:

— Тоня, что там горит?

— По-моему, огни Сочи. Поравняемся, тогда узнаем по горе Ахун.

— А что эта за гора?

— Ну, это самая высокая точка в этом месте на Черноморском побережье. На гору проложена прекрасная, вьющаяся по склонам гор между садов и цветов, асфальтированная дорога. Вершина горы находится на высоте 663 метра над уровнем моря. На ней первоклассный ресторан. Не так давно построена в древнеримском стиле башня для обозрения морских далей и окрестных гор, высотою в 30,5 метра.

Гора Ахун — излюбленное место экскурсантов и отдыхающих в санаториях курорта Сочи-Мацеста. Вот и всё.

— Интересно там побывать.

— Хорошо, Зиночка. Первый же отпуск — едем в Сочи.

Утром лайнер проходил внешним рейдом Сухуми. Южное солнце, ставшее над вершинами белоснежных шапок седого Кавказа, алмазной россыпью покрыло спокойную морскую гладь. Любуясь дрожащими маревами далей, Зинаида Петровна открыла окно. На гладкой поверхности спокойного морского простора то тут, то там лениво переваливались белые туши и снова исчезали в морской бездне.

— Тоня, смотри, смотри, что это?

— Это, Зиночка, дельфины играют.

— Даже лайнера не боятся. Как красиво! Вон ещё. Ой, сколько их!

— Они встречаются здесь вдоль всего побережья.

Зинаида Петровна долго любовалась этим зрелищем, не в состоянии оторваться от окна. Солнце подымалось всё выше и выше, разгоняя утреннюю прохладу. Становилось всё жарче. В репродукторе раздался звонкий голос вахтенного начальника:

«Внимание, товарищи! Закройте окна — включаем палубные фонтаны». Зинаида Петровна закрыла окно и инстинктивно отстранилась. Вдоль палубы поднялся вихрь водяной пыли, орошая стены кают, палубные надстройки, солнечные тенты…

Антон и Зина почти весь день провели на палубе: купались в бассейне, любовались морскими просторами, синевой гор. Когда солнце коснулось своим краем горизонта, лайнер отсалютовал берегу протяжным сигналом электросирен и взял курс в открытое море. По мере того, как он удалялся от берега, становилось всё свежее, прохладнее. Вскоре корабль сделал поворот ещё на несколько градусов и лёг курсом на Крым. Начинался период основных испытаний: работа двигателей на максимальных режимах и определение скоростей.

Антон и Зина прошли в носовую часть лайнера и остановились, опираясь о перила.

Морская гладь вздымалась перед носом лайнера высокими бурунами и рассыпалась, фосфоресцируя искрящимся каскадом алмазных брызг. Вдруг Антон Савельевич сильно сжал руку Зины.

— Что, Тоня?

— По-моему, кто-то сигналит с лайнера… А ведь мы недалеко от морской границы с Турцией.

— Кто же может сигналить? На лайнере, сказал капитан, кроме нас, нет ни одного пассажира. Тебе просто показалось.

— Нет, не показалось… Смотри, смотри, с моря тоже отвечают…

Они осторожно перешли поближе к корме на левый борт, от которого падали на чёрную гладь воды тонкие полоски красного света с методичностью сигналов азбуки Морзе. Антон Савельевич перегнулся через перила палубы и замер в изумлении. Один из иллюминаторов первого ряда открыт. Именно из него и падают световые сигналы в сторону турецкой границы.

Антон Савельевич приложил палец к губам и, шепнув Зинаиде Петровне: «Следи — может надумать выпрыгнуть через иллюминатор», неслышно скрылся. Через минуту рядом с Зинаидой Петровной бесшумно, как тени, появились два моряка с пистолетами в руках. И в то же мгновение сигналы повторились снова. Слух Зинаиды Петровны уловил слова «семнадцатый кубрик», и один из моряков исчез так же неслышно, как и появился. Зинаида Петровна дрожала всем телом, боясь двинуться с места.

Моряк молча осторожным движением руки отстранил её от перил, указав рукой на стоящий рядом диван. В это время вблизи лайнера показался силуэт военного катера. Моряк нагнулся к Зине и шепнул: «Наш, пограничник, сторожевик — не волнуйтесь». Со стороны турецкой границы на корпус лайнера легли два пересекающихся луча прожекторов. На палубе стало совершенно светло.