Павел Михель - Мир, который не вернуть. Том 2 - Год Первый

– Нет, я не… не хочу, – я говорил уже твёрже. Его слова подействовали очень убедительно. Я должен ему помочь, особенно если так велел Бог.

Я всегда хотел узнать своё предназначение, и вот оно. Это был шанс, который нельзя упускать. Нужно было помочь Свете, и Олегу. Она должна меня послушать.

– Иди же. Спаси её от собственной глупости. Я верю в тебя.

Я встал и вышел из комнаты. Нужно было срочно найти Свету пока ещё не поздно. Нам ещё можно было спастись, но бежать было незачем.

«Уверен, она обрадуется, когда я ей всё расскажу», – подумал я, выходя на холодную улицу.

Прошло всего несколько дней, а я уже снова привык к тому, что рядом могут ходить живые люди.

С надеждой, я побежал к нашему грузовику, но он был закрыт. В окно никого не было видно. Кузов тоже оказался закрыт.

«Ну уж нет», – подумал я. Нужно было их найти сейчас, пока чего не случилось.

Я начал спрашивать у местных, не видели ли они кого. «Нет, не видел», – отвечали мне, я пошёл дальше.

К полудню заметно потеплело. Я стоял на центральной площади, не зная куда идти.

Вдруг, ко мне подошёл один из жителей деревни – местных чудак. В отличие от других жителей, он нормально отвечал и часто со мной говорил. Поэтому и чудак, хотя он и был здесь самым нормальным, только очень нервным. Это он дал мне шарф и тёплое пальто, которым я укрывался по ночам. Его звали Женя. Внешне он был совсем неприметный: круглые небольшие очки, кудрявые волосы на голове, невысокий рост и доброе лицо. Единственное то, о чём он не хотел рассказывать – о своём прошлом. О том, как попал сюда.

– Салют, – сказал он и подал руку для рукопожатия. Мне было немного не по себе от его бегающего взгляда. – Как твоё молодое ничего?

Я подал руку в ответ.

– Такое же, как и раньше – не особо, как у всех, – ответил я сухо.

– Вижу, ты, наконец, шарф начал носить – это правильно, да. Сейчас ведь как? Болеть вообще не вариант. Вообще… Лечить-то некому… Только на Бога и надеемся, да. А сами ничего сделать не может, – Женя нервно усмехнулся и обернулся. Он выглядел немного нелепо в своёй шапке-ушанке вместе с чёрным толстым зимним пальто. – Ты какой-то бледный – замёрз?

– Да нет, всё нормально. Ты, случаем, не видел Свету?

– Свету? Вашу, что ли? – Женя посмотрел по сторонам. – Вроде видел… Да, недавно совсем, ага. С вашим «негром» шла – он вообще какой-то неадекватный был: еле шёл, вырывался, матом ругался. Да… да.

– А куда? – при этом у меня треснула обветрившаяся губа и пошла кровь.

– О-о, – протянул Женя. – Тебе мазь надо. У меня, вроде, была помада специальная… поискать надо.

– Не надо. Само заживёт. Ты лучше скажи, куда они пошли.

– А-а, да… В самый край деревни пошли, где дома ещё заколоченные стоят… Рядом с лесом. Понял, да?

– Да, – ответил я, собираясь уходить. – Я побегу. Надо поскорее с ней встретиться.

– А что у тебя за дело? Может, помощь нужна? – крикнул он вдогонку.

– Не надо, спасибо. Я сам, – ответил я и быстрым шагом направился в нужное место.

На пути встретилось несколько брошенных домов. Чем-то они напоминали восставших: их разбитые окна были пустыми глазницами мертвецов, а крыша – дырявой головой. От них веяло какой-то тоской и грустью. Они являли собой картину нынешнего мира: пустого, убивающего и бесконечно грустного.

Это мне напомнило то, как несколько дней назад я забрёл в дом на другом краю деревни. Внутри, на полу, везде была разбрызгана кровь, валялись останки тёмной ткани, но никого не было. Ни восставших, ни просто трупов – это как-то пугало. Но это случилось давно, так как кровь там просто примёрзла к полу.

Зашёл в два последних дома – пусто. В доме напротив кто-то говорил. Я встал возле окна, прислушиваясь. Внутри шёл спор.

– Миша, – сказала Света, – пойдём, блять. Нам надо уезжать.

– Никуда, слышишь? Никуда я не пойду. Вай? Вай а ви файтинг? – Миша говорил тихо и несвязно.

– Давай потом, а? Нам надо валить отсюда, и как можно быстрее, – сказала Света твёрдо. – Надо валить, пока можем. Что-то здесь нечисто.

– Что здесь может быть нечисто? – Миша расхохотался. – Что-о?

– Я не знаю. Но люди здесь какие-то странные. И этот Старейшина. Позавчера, вот, у нас патроны пропали – и ничего. Куда они делись?.. Да вставай ты, блять! Если о себе не можешь подумать, то подумай обо мне, о Косте.

– Заче-ем? – тихо протянул он. – Зачем мы пытаемся выжить, убегая, если всё равно, в итоге, умрём? Света… ты ведь помнишь Лёшу, да?.. Не забыла ведь ещё? Вспомни, что именно он нас поддерживал всё время… на нём всё держалось. Энд нау?.. Да тебе плевать! И всегда было! Это он меня спасал от толпы пьяных гопников, а потом страдал от полученного перелома. Это он мне был как старший брат. Да… тебе плевать, как тогда, когда ты не разрешила пожилой паре ехать с нами. Ты знала, что они умрут, но не пустила их, а ведь Лёша уговаривал тебя, но ты же «лёд». «Ледяная королева» – правильно о тебе говорили в университете… Тебе на всех плевать. Не знаю, почему ты так носишься с этим поехавшим, а хотя… тебе и на него плевать, я знаю. Не знаю «зачем», бат ай донт кеа. Видимо, это правда, что он мне рассказывал, что ты без его согласия сделала аборт… И что он в тебе нашёл… тьфу!