Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Том 05. Мир одного дня - Бунтарь, Распад

Дункан упал навзничь и остался лежать в полном замешательстве, а Симмонс тем временем привстал и бросился на него. Симмонс мог бы оглушить его еще капитальнее, но еще не обрел свою полную силу. Удар не лишил Дункана сознания, а Симмонс встал с пола не так быстро, как сделал бы это в обычных условиях. Повинуясь рефлексу опытного бойца, Дункан выбросил вперед левую ногу, угодив Симмонсу в пах. Тот взвыл от боли и упал на бок, держась за ушибленное место. Дункан поднялся на ноги, хотя и не так быстро, как сделал бы до удара, и сначала двинул ногой Симмонса в челюсть, а потом дважды по ребрам. Тот не потерял сознания, но обмяк. Челюсть у него отвалилась, глаза остекленели. Казалось, что боли он не чувствует.

Дункан уже оправился от удара кулаком, но был по-прежнему ошеломлен. Он не мог понять, почему ТП не подействовал. Как видно, Симмонс только сделал вид, что потерял сознание. Однако ТП из того же баллона действовал и на Джаккуд, и на Эрленд. Симмонс же по какой-то причине обладал иммунитетом. Дункан чувствовал себя так, словно уже выигрывал забег и вдруг наткнулся на стеклянную стену.

До сих пор он считал себя единственным человеком в мире, от природы невосприимчивым к наркотику правды. Могли, конечно, быть и другие. Но эта способность, несомненно, встречается очень редко, так что вероятность столкновения Дункана с себе подобным была чрезвычайно мала.

Тряся головой, точно он никак не мог поверить в то, что случилось, Дункан просмотрел содержимое сумки Симмонса. Он нашел там баллончик с ТП и катушку с лентой-наручниками. Перевернув Симмонса лицом вниз, он завел ему руки за спину и обмотал запястья клейкой лентой. Потом посадил Симмонса, прислонив его спиной к штабелю.

Тот закашлялся, скривился от боли и открыл темно-карие глаза. Дункан, нежно погладив свою ушибленную челюсть, сказал:

— Тебе ввели какое-то вещество, нейтрализующее ТП. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Да. И я тебя почти что сделал.

Дункан подошел к Симмонсу, но не настолько близко, чтобы тот мог достать его ботинком, и, глядя сверху вниз, сказал:

— Я тебе не враг, если ты сам не захочешь стать моим врагом. Я обработал тебя ТП только потому, что не было другого способа узнать у тебя правду. Выходит, теперь я в тупике, если ты сам не пожелаешь мне помочь.

Симмонс свирепо смотрел на него.

— Ты знаешь, что я не поддаюсь ТП? — спросил Дункан. — Что я могу лгать в бессознательном состоянии?

Симмонс кивнул.

— Стало быть, нет никакой опасности, если меня поймают. Я тебя не выдам. Только ты знаешь, что я здесь, и только я знаю твое имя. Под ТП я ничего о тебе не скажу. А ты мне в любом случае расскажешь все.

— С чего бы это?

— Если ты не скажешь, кому непосредственно подчиняешься, ты умрешь. Здесь и сейчас. Я не шучу. Скажу тебе еще, что собираюсь возглавить СК. Это была застойная, бесполезная организация, но больше такой не будет.

— Ты не можешь знать, что мы замышляем! — прорычал Симмонс.

— Правильно. Именно это я и хочу узнать. Однако это будет несколько труднее, чем я думал. Раз тебе введен анти-ТП, значит, он введен и твоему начальнику. Но те, кто ниже тебя рангом, противоядия не получили. Почему?

Ожидая ответа Симмонса, Дункан быстро соображал: всего обнеделю назад он применил ТП к своему деду Гилберту Иммерману, он же советник Дэвид Ананда. Иммерман не проявил противодействия. А ведь он был главой СК, как, возможно, и других подпольных группировок. Почему же анти-ТП не ввели ему?

Симмонс ответил — он был не дурак и не хотел умирать:

— Ладно. Анти-ТП, или АТП, как мы его называем, был получен в манхэттенской лаборатории одной группой, с которой мы союзничаем. Возможно, это та самая, в которой ты состоял, когда был Кэрдом. Посылка со средством прибыла 5 сюда поздним вечером прошлого вторника. Она предназначалась только для каждодневной верхушки СК. Про Ананду я ничего не знал, как не знал и того, что он находится в Башне Ла Бреа. Он, очевидно, еще не получил противоядие, не знаю почему. Возможно, его порцию выслали секретным маршрутом в Цюрих, в то время как он был здесь по делу, касающемуся тебя и Сник. Как бы там ни было, ясно, что АТП ему не был введен. Иначе твой ТП на него бы не подействовал. Какая ирония, верно? Еще чуть-чуть — и он мог бы получить иммунитет. И ты никогда не узнал бы от него, как выйти в эфир по секретной системе вещания.

— Своего командира ты, надо полагать, не знаешь, — сказал Дункан. — Он всегда был в маске и в балахоне до пят, когда встречался с тобой?