Анна Потий - Иллюзия треснула

Нора обрадовалась, что я записалась ей в помощницы. Она была главным поваром целой общины, а помогали ей сейчас всего две девушки. Со мной помощниц стало трое. Слишком мало поваров, чтобы накормить столько людей.

– Большинство девушек и женщин не стремятся целый день готовить еду на всю общину, – пояснила Нора. – Научатся чему-то более полезному и спешат отсюда упорхнуть. А мне вот нравится готовить, но только много приходится.

– А вы давно здесь, Нора? – поинтересовалась я, пока она мне показывала, что где лежит на кухне.

– О, пожалуйста, обращайся ко мне на «ты», не люблю этих формальностей, – попросила Нора. – Да и не такая я старая, мне всего 35.

– Хорошо, – я улыбнулась.

– В общине я уже 4 года, а проснулась я 7 лет назад – меня мой брат нашел и разбудил. Он тоже здесь живет, на охране стоит. Я и мужа в общине встретила. Мы два года назад поженились.

– А почему в общине нет детей? – задала я волновавший меня со вчерашнего дня вопрос. – Я в курсе, что младенцев в иллюзию не погружали, но неужели никто после пробуждения не пытался завести детей?

– Да есть тут дети, – Нора вздохнула. – Немного, но есть. Безумцев, жаждущих заводить детей в этом разрушенном мире, хватает. Просто дети в основном находятся в отдельном блоке, в целях защиты, и редко ходят по общим коридорам. Столовая у них тоже отдельная. Я всегда хотела детей, но рожать сейчас, боясь, что с ребенком может что-то случиться, что его отберут и сотрут память – нет, этого я не желаю. Может быть, когда мятежники достигнут своей цели и нас перестанут преследовать, тогда и заведу. Но пока нет. И многие придерживаются такого же мнения. Зачем нужно ребенку тяжелое детство? Вот ты, если бы была ребенком, хотела бы жить в таком мире?

– Я и взрослая в нем жить не хочу, – я покачала головой, чистя картошку к обеду. – Жутко здесь очень.

– Вот и я о чем, – Нора быстро мыла и нарезала почищенную мной картошку и закидывала ее в одну из кастрюль. – Эгоистично приводить детей в такой мир. Хочется – перехочется. Детям тяжело здесь. Вот в городах у прогрессистов, говорят, хорошо. Но нам туда путь заказан. Наша община, конечно, довольно защищенная, но все равно это не то.

– А сколько человек здесь живет?

– Чуть больше двухсот. И всех надо прокормить. Поэтому давай побыстрее чисть, обед не ждет, – Нора меня поторопила.

Я решила больше не задавать вопросов и чистила картошку, как могла быстро. Но в голове моей было слишком много мыслей, и я просто не могла долго молчать.

– А овощи вы откуда берете? Выращиваете? Покупаете? Они не радиоактивные?

– Выращиваем в теплицах. Нет, радиации в них практически нет. Может, совсем маленькая доза, но наши организмы к этому привыкли. К тому же, есть лекарства, – пояснила Нора. – А для земли существуют специальные удобрения, которые нейтрализуют радиацию в почве. Их мы либо покупаем, либо добываем, где можем. Вот так-то.

Хоть на кухне и приходилось работать не покладая рук, мне нравилось, что я занята. Это помогало отвлечься от тревоживших меня мыслей. И если на счет родителей и сестры я могла себя успокоить, то мысли о Йене не давали мне покоя. Я так его любила, нам было хорошо вместе, он был моей опорой и поддержкой, а теперь его не просто нет – его и не было никогда. Мой парень – плод моего воображения. Как нелепо. И, тем не менее, что-то в глубине меня шептало, что стоит попытаться его найти. Возможно, он немного другой, но все же существует? Я не верила, что выдумала его с нуля. Я утешала себя мыслью, что где-то видела Йена в детстве, он мне запомнился, и я его образ потом воссоздала в иллюзии. Только эта вера помогала не сойти с ума и не кричать от безысходности каждую ночь.

Ханна пришла, как только началось обеденное время, и сразу же утащила меня за столик. За стойкой на раздаче еды осталась одна из девушек – мы все должны были дежурить по очереди.

– Ну как тебе первый рабочий день? – она улыбнулась, с аппетитом уминая вареную картошку за обе щеки.

– Нормально. Нора классная.

– Ага, – Ханна кивнула, продолжая жевать.

– А Грейс в столовую не приходит? – поинтересовалась я, оглянувшись по сторонам и не увидев нашего лидера.

– Редко. Обычно она ест у себя.

– Что-то она сегодня не в духе. Или мне показалось?

– Не показалось, – ответила Ханна, откусывая уже огурец. Похоже, она сильно проголодалась. – Вернулась команда из очередного похода и снова никакой информации ни о ее дочери, ни о муже. С каждой такой неудачей Грейс становится все хуже и хуже. Она теряет веру.