Max Martin - Эфир - Пробуждение

Включился свет. Стюард отошёл от панели.

– Поздравляю, электрочасть и резервное питание частично восстановлены, а вспышки на Солнце поутихли.

– Иди к чёрту, – отозвался в ответ Доновар. – Не верю я тебе. Мир крошится на куски.

Сэдэо подал Оливии воды и успокоительное, после некоторых попыток она всё же согласилась.

– Так или иначе, мне кажется, Комиссия всё одобрит, – сказал Уоллес.

– Они не то чтобы одобрят… – заметил Карл. – Они запляшут под нашу дудку.

Появилась сеть, и включился экран. Но он ничего не транслировал.

– Наконец-то.

В этот момент на его смарт-браслет позвонил сын.

Дрожащими руками он по привычке искал допотопный смартфон, но потом вспомнил, что ещё пару дней назад заменил его браслетом по просьбе Мэнсон. Он достал iVision 60 60 Браслет-обруч, надеваемый на глаза, для погружения в среду. С 2055 года – линзы или очки. из нагрудного кармана, надел его, и принял звонок.

– Да, я слушаю тебя, у вас всё в порядке?

Изображение сына зависло в самом начале.

– Насчёт нас не беспокойся, до нас дошли в основном только бури, – голос Винсента был приглушённым и расстроенным. – У нас мало времени… будет новая буря…

В связь пробились помехи, и лицо Винсента слегка сдвинулось.

– Отец, м… – произнёс он и как бы намеренно умолк, запнувшись.

– Да? Говори же…

Связь начала прерываться.

– Мама погибла, – грубо и как-то по странному обвиняющим тоном сообщил тот и оборвал связь.

Карл попытался перезвонить, но тщетно, всё снова отключилось.

На следующий день Марку было гораздо лучше. Проводя рукой по лицу, он ощутил неприятную щетину и вспомнил, что тут не помешала бы бритва.

– Но стоп, о чём это он? Такого здесь нет.

Он посмотрел на себя в отражении зеркальной панели у выдвинувшегося сенсорика.

– Да, растительность внушительная. Обычно так быстро волосы не растут.

На некоторое время он потерялся, собираясь с мыслями и осмотревшись, наконец понял, где находится. Фрагментированность сознания прекратилась.

– Кто же он?

Оставалось надеяться, что не подопытная крыса. Он поражался тем, как его сознание с лёгкостью функционирует, несмотря ни на что. А ведь выглядит это, как чудо.

– Может, он и вовсе не был в коме? Слишком всё невероятно выглядит. Но тогда почему он ничего не помнит?

– Доброе утро, Марк! – раздался голос из акустики стен. Перед ним над сенсориком возникла голограмма лица женщины с короткой мужской стрижкой.

– Ты меня помнишь? Ты должен, по голосу. Это я, Жанна. Вчера ты дал мне это имя, верно?

– Это ты тот голос, что поначалу был в моей голове?

– Верно, – ответила она, улыбаясь, и поспешно добавила: – К тебе посетитель.

Тусклое розоватое освещение сменилось дневным – белым, и раздвижные двери открылись. В комнату вошёл Сэдэо с папкой-планшетом.

– Доброе утро, сэр, – он встал около входа и широко улыбнулся, как-то странно наклоняя голову. – Как твоё самочувствие?

Марк немного замешкался.

– Кто этот человек?

– Вчера ты был не в себе, твоя память всё ещё нестабильна, но не стоит волноваться. Обычно стабилизация занимает месяц. Для тебя есть хорошие новости, Марк. Кстати, я решил перейти на «ты».

Марк вспомнил. Сразу же захотелось поинтересоваться о своём росте волос и как его тело способно двигаться после столь долгих лет без движения.

– Как же атрофия мышц?

Но решил потом спросить у Жанны.

– Вы обещали мне объяснить всё поподробнее, – напомнил он.

Сэдэо зевнул и провёл пальцем по папке и обратился к голограмме:

– Как раз именно этим мы сейчас и займёмся. Верно, Жанна?

Она кивнула в ответ и погасла.

– Пройдём.

Марк последовал за Сэдэо по белому коридору, который он уже…

– … видел? Или нет?

– А как ты узнал имя моей нейросети? – он слегка запыхался. И непривычная интенсивность белого цвета резала глаза.

– Она сама мне это сообщила.

– Но как?