Дино Буццати: Линкор смерти

Во второй части рассказывается о событиях, произошедших на борту невиданного судна, начиная со спуска его на воду и кончая трагической гибелью у дальних чужих берегов.

Третья часть книги - своеобразное приложение, в котором автор заранее пытается ответить на возможные замечания, возражения и недоуменные вопросы читателей. Главный вопрос, разумеется, один: как случилось, что событие такого огромного масштаба по сию пору осталось никому не известным? Пытаясь ответить на него, Регюлюс приводит множество подробностей, цитирует разного рода документы. Однако все они звучат не очень убедительно, особенно когда речь идет о кульминационном моменте страшной драмы. Здесь, на мой взгляд, от читателя не требуются здравые рассуждения-они должны поверить автору на слово. Конечно, каждый волен верить или не верить. Что до меня лично, то я верю. Как знать, быть может, силы зла и тьмы, о которых теперь можно прочесть лишь в старинных книгах, узрели в безумных создателях чудовищного судна достойных соперников? Узрели и спустились из своего небесного обиталища на землю, чтобы вступить с ними в схватку?

Гуго Регюлюс родился в Любеке в семье владельца судоверфи. Когда началась война, ему было тридцать пять лет. Прежде он служил морским офицером, но еще в середине 30-х годов в чине капитана третьего ранга вышел в отставку по состоянию здоровья и семейным обстоятельствам. Здоровье у него и впрямь было неважное, а семейное обстоятельство одно - надо было помогать старику-отцу на верфи...

Едва начались военные действия, Регюлюса снова призвали на флот. И хотя он по-прежнему не мог похвастаться здоровьем и ему не составило бы большого труда освободиться от действительной службы, любовь к Великой Германии взяла верх. Он решил не искать поблажек, чтобы отсидеться в тылу. Впрочем, на фронт он не попал, а осел в отделе учета контингента военно-морского министерства, где и дослужил до бесславного конца "третьего рейха".

Служебные функции Регюлюса были довольно незатейливы. Ему вменялось в обязанность вносить в специальную картотеку сведения о прохождении службы унтер-офицерами. Он скрупулезно записывал все: повышения в чине, переводы в другие части, отпуска, дисциплинарные взыскания и т. п. Таким образом, у него перед глазами в любой момент была довольно полная, хотя и несколько косвенная картина положения дел на германском флоте.

И вот начиная с лета сорок второго года в этой картине появился загадочный штрих. В отдел Регюлюса стали один за другим поступать приказы на переводы военнослужащих в другие части. В приказах указывались части и подразделения, в которых служили люди прежде, места их дислокации, а вместо части назначения стояло: "Специальное подразделение 9000, явиться в оперативный отдел № 27".

Все приказы о назначении в подразделение 9000 неизменно шли с грифом "совершенно секретно", поэтому никто из служащих отдела учета контингента не осмеливался любопытствовать, что именно скрывается за четырехзначной цифрой. Да и приходили приказы не особенно часто: в "специальное подразделение" людей направляли небольшими партиями-по семь, от силы восемь человек. При желании всегда можно было как-то объяснить для себя, что это за подразделение. Может. людей берут в контрразведку и даже со временем зашлют в тыл врага. А может, намечается особо важный рейд подводных лодок и его решили засекретить основательнее, чем обычно.

Однако в какой-то момент положение резко изменилось. В "специальное подразделение" стали посылать не семь-восемь и даже не десять человек. За считанные недели число отправленных туда унтер-офицеров перевалило за две сотни. Людей требовалось все больше и больше, и на протяжении последующих месяцев "специальное подразделение" исправно поглощало новые десятки.

Капитан Регюлюс лишь раз-другой перемолвился с сослуживцами о таинственном подразделении. Похоже. и они ничего не знали. Однако его не оставляла мысль, что коллеги знают об этом деле нечто такое, что ему недоступно. Впрочем, он не горевал. Не зря говорится: меньше знаешь - крепче спишь. А знать военную тайну вообще обременительно: вечно боишься проронить слово, выдать свое знание по забывчивости или неосторожности. Человек, обремененный тайной, волейневолей меняет весь уклад своей жизни и поведение. Он начинает избегать друзей и знакомых, а если женат, то в ужасе просыпается среди ночи: ему мерещится, будто во сне он сказал что-то запретное, чего жена не должна услышать.