Бренда Купер - Лучшая фантастика XXI века (сборник)

Абдул Карим лихорадочно обыскивает дом, впервые заглядывает во внутренние комнаты. Даже занавески сорваны с окон. Здесь никого нет.

Он выбегает на улицу. Родственники жены Гангадхара – он не знает, где они живут. Как выяснить, все ли в порядке с Гангадхаром?

Соседний дом принадлежит семье мусульман, которых Абдул Карим иногда встречает в мечети. Он колотит в дверь. Ему кажется, что он слышит шорох изнутри, видит, как дергаются занавески наверху, – но никто не откликается на его исступленные мольбы. Наконец, с окровавленными руками, он понуро бредет домой, в ужасе озираясь. Неужели это действительно его город, его мир?

Аллах, Аллах, зачем ты меня оставил?

Он видел великолепие трудов Аллаха. Тогда к чему все это? Неужели все те вселенные, все те реальности были лишь сном?

Идет дождь.

Кто-то лежит лицом вниз в канаве. Дождь намочил рубашку на спине, смыл кровь. Абдул Карим сворачивает к человеку, гадая, кто это, жив он или мертв – он молод, это может быть как индус, так и мусульманин, – и замечает позади, у входа в переулок, толпу молодых людей. Возможно, среди них его ученики, они по могут.

Они движутся с хищной целеустремленностью, которая пугает Абдула Карима. Он видит палки и камни.

Они надвигаются, подобно цунами, подобно удару грома, сея смерть и разрушение. За шумом дождя он слышит их крики.

Отвага оставляет Абдула Карима. Он бежит к своему дому, входит, запирает дверь на замок и щеколду, захлопывает все окна. Проверяет мать – она спит. Телефон не работает. Дал на плите выкипел. Абдул Карим выключает газ и возвращается к двери, прикладывает к ней ухо. Он боится выглянуть в окно.

Сквозь шелест дождя он слышит, как мимо пробегают молодые люди. Слышит далекие вопли. Снова звук бегущих ног, потом остается только дождь. Подоспела ли полиция? Армия?

Что-то или кто-то скребется в дверь. Абдул Карим обмирает от ужаса. Стоит, пытаясь расслышать что-нибудь за шорохом дождевых капель. За дверью кто-то стонет.

Абдул Карим открывает дверь. Залитая дождем улица пуста. У его ног лежит тело молодой женщины.

Она открывает глаза. Она одета в рваные шаровары и рубаху, ее длинные волосы, мокрые от дождя и крови, облепили шею и плечи. На ее шароварах кровь, кровь струится из сотен мелких порезов и рубцов на коже.

Ее взгляд фокусируется.

– Господин учитель…

Он потрясен. Они знакомы? Может, она – его бывшая ученица?

Абдул Карим быстро наполовину вносит, наполовину втаскивает ее в дом и запирает дверь. Повозившись, осторожно укладывает женщину на диван в гостиной, который мгновенно покрывается кровавыми пятнами. Женщина кашляет.

– Дитя мое, кто это сделал? Позволь мне найти врача…

– Нет, – отвечает она. – Слишком поздно.

Она хрипит и снова кашляет. В темных глазах набухают слезы.

– Господин учитель, пожалуйста, позвольте мне умереть! Мой муж… мой сын… Они не должны видеть, как я умираю. Только не это. Они будут страдать. Захотят отомстить… Пожалуйста… перережьте мне запястья…

Она поднимает руки к его напуганному лицу, но он может лишь взять их в свои трясущиеся ладони.

– Дочь моя, – начинает он и умолкает. Как найти врача в этом хаосе? Удастся ли ему перевязать ее раны? Думая обо всем этом, он понимает, что жизнь покидает женщину. Кровь течет на диван, капает на пол. Ему не нужно перерезать ей запястья.

– Скажи, что за негодяи это сделали?

Она шепчет:

– Я их не знаю. Я лишь на секунду вышла из дома. Моя семья… не говорите им, господин учитель! Когда я умру, просто скажите… скажите, что я умерла в безопасном месте…

– Дочка, как зовут твоего мужа?

У нее огромные глаза. Она смотрит на него, не понимая, словно из другого мира.

Он не знает, мусульманка она или индуска. Если у нее на лбу и была алая точка, ее давным-давно смыл дождь.

Его мать стоит на пороге гостиной. Внезапно она громко кричит и бросается к умирающей женщине.

– Айша! Айша, жизнь моя!

Слезы струятся по лицу Абдула Карима. Он пытается оторвать мать от женщины. Пытается сказать: это не Айша, а другая жертва, чье тело мужчины превратили в свое поле битвы. В конце концов ему приходится взять мать на руки – она такая хрупкая, что он боится ее сломать, – и он уносит ее в постель, где она съеживается, всхлипывая и зовя Айшу.

Абдул Карим возвращается в гостиную, и взгляд молодой женщины обращается к нему. Она говорит едва слышным голосом, почти шепчет:

– Господин учитель, перережьте мне запястья… заклинаю вас, именем Всевышнего! Возьмите меня в безопасное место… Позвольте мне умереть…