Филип Фармер - Темное солнце

Только через пять восходов Темного зверя им удалось собрать достаточно припасов. Малыш быстро рос и набирал вес. Дейв с Ваной ежедневно возвращались к спору, в каком из племен они поселятся по возвращении, и никак не могли прийти к согласию. Со временем эта ссора въелась им в мысли и начала отравлять каждую минуту, которую им удавалось провести вместе.

Когда они наконец приготовились выступить в дальнейший путь, йотль в очередной раз предложил выгнать Фирш и идти дальше без нее.

— От старухи нет никакой пользы, — доказывал он. — Она нам только в тягость. Лишний рот! Жрет нашу еду и ничего не делает! Избавимся от нее, легче будет идти. Нет, я не хочу обречь ее на долгую смерть от голода! Пристукнем ведьму, чтобы не мучалась, и с чистой совестью пойдем дальше.

Ведьма открыла рот, чтобы обругать йотля, но сдержалась и промолчала. Ее лицо приняло отстраненное выражение, как бы говоря: «Если хотите, скажите что-нибудь в мою защиту, а я не желаю утруждаться».

— Пусть вначале выскажутся представители примитивных рас, — предложила Шемибоб.

Слуш не относил себя к таковым, поэтому он промолчал. Дейв с Ваной переглянулись. Обоих посетила одна и та же мысль. Вероятно, Шемибоб требует их ответа, чтобы оценить, достойны ли они ее уважения? Станут ли они выше в ее глазах, если заступятся за слепую старуху? Или наоборот, ниже?

Или они сами выдумали себе несуществующие сложности?

Но если Шемибоб сейчас оценивает их душевные качества, то и йотль, сам того не понимая, проходит то же самое испытание. Несмотря на природную хитрость, многие тонкости человеческого поведения были ему недоступны.

— Ведьма принесла нам много пользы, несмотря на свою слепоту, — сказала Вана. — Да, она не ходит с нами на охоту, но зато помогает готовить добытую еду. Она коптит мясо и рыбу. Она присматривает за нашим малышом, пока я на охоте или сплю. Она многому научилась за время путешествия, хотя раньше за нее всегда трудились рабы.

— Кроме того, она никогда не жалуется и не ноет, хотя ей приходится тяжелее, чем нам всем, — добавил Дейв. — А Хузисст только и знает, что ворчать и ругаться.

— Этого я тебе не забуду! — прошипел йотль.

— Крепкая память — это хорошо, — сказала Шемибоб. — А вот злопамятность — очень плохое качество. Хузисст, ты своими глазами видишь, что ведьма постоянно делает что-то полезное. Ты не мог не отметить — или все-таки мог? — ее силу духа и сдержанность. Посмотри на нее! Не так давно она была всесильной госпожой на борту своего корабля. Рабы исполняли все ее прихоти, даже таскали на закорках, чтобы ей не приходилось ковылять по палубе. Затем она внезапно лишилась всего, пережила невероятные тяготы, но это не сломало ее. Насколько я знаю людей, многие на ее месте пришли бы в отчаяние и покончили с собой. Она же продолжает бороться, не сдается, делает все, чтобы быть полезной нам.

— И что с того? — воскликнул йотль. — Положим, у старухи сильный характер — хотя я с этим не согласен! Но какая разница? Дело не в характере. Дело в том, что она нам мешает, раздражает, не дает спокойно жить!

— Предположим, что ты тяжело заболел и не можешь делать ничего полезного, — сказал Дейв. — Мы вынуждены тратить время и силы, чтобы ухаживать за тобой, кормить, защищать от опасностей. Ты хочешь сказать, в такой ситуации правильно будет тебя бросить или убить?

— Но ведь мне потом станет лучше и я опять буду вам полезен! — возразил йотль.

В этот момент Слуш решил, что ему надоело слушать пререкательства примитивных народов, и заявил:

— Ты злишься на Фирш, потому что она раньше помыкала тобой, а тебе не хватало смелости ей перечить. Кроме того, она отняла твое яйцо души и пыталась тебя убить. Но если бы ты оказался на ее месте, ты повел бы себя точно так же. Так в чем же различие между вами?

— Единственное различие, — продолжал он, — состоит в том, что лишись ты зрения и сил, тебе не хватило бы душевной стойкости это пережить. Ты молодой, здоровый, зрячий — и все равно постоянно ворчишь и ноешь. Как бы ты себя повел, если бы стал слепым и беспомощным?

— Это твои догадки и фантазии, — сказал йотль. — Давай вернемся к реальности!

— Многие считают свои убеждения «реальностью», потому что не могут представить себе, что жизнь может быть устроена иначе, — отметил Слуш. — Но позволь задать тебе один вопрос. Попробуй на минуту вообразить себя на месте Фирш. Прислушайся к себе. Ты не испытываешь к ней никакого сочувствия?

— К этой карге? — возмущенно вскричал Хузисст.