Павел Михель - Мир, который не вернуть. Том 3 - Год Второй

– Не помню. Вроде на «д» начинается.

Попробовал вспомнить свой класс и понял, что почти всё забыл. Это даже казалось каким-то странным сном. Будто вся та обычная жизнь – лишь сон. И вот ты проснулся, а образы уже вытекают из памяти, будто песок сквозь пальцы, и никак его не уловить. Помнил Максима Бурликина, Дениса Жикина, Веронику Сильвееву, Настю Гарлыкевич, а вот Катрин… Катрин… Я не помнил почти весь класс.

Хотя, признаться, знал ли его хоть когда-нибудь? Неудивительно, что сейчас не могу вспомнить.

– В общем, если нужно – сам у неё спроси, – сказал Паша.

– Ладно, – сказал я, – потом узнаю.

– Давайте это опустим сейчас. Это не самое важное, – сказала Женя. – Лучше расскажи, как ты к нам попал?

– Я… я искал маму… хоть кого-нибудь, – ответил я тихо. Смысла скрывать правду не было.

Женя тихо вздохнула, прикрыв рот рукой. Её взгляд на секунду исказило удивление, а потом он наполнился бесконечной грустью и сочувствием.

– Ой, божечки… – сказала она.

– Что? – спросил я. – Что такое?

– Ты ему ещё не говорил? – спросила Женя у, видимо, Паши, не переводя с меня взгляд.

Я решил не медлить. Ответ был ясен.

– Она умерла, да? –спросил я.

Женя посмотрела на меня и медленно кивнула. В этот момент, казалось, та призрачная мечта окончательно улетучилась. Исчезла, не оставив и следа. Мгновенно стало так одиноко и пусто. Даже не сразу понял, что по щекам текут слёзы, пока кто-то не начал трясти меня за плечи.

«Я же говорил. Мы оба это знали», – сказал Голос.

– Как же так… – тихо слетели слова с моих губ. – Всё… было зря?

«Успокойся. Ты ведь это знал».

– Эй, Костя, успокойся… – сказал откуда-то сбоку Паша. – Блин, я хотел его подготовить как-то, а ты вот так сразу… Подай ему воды, пожалуйста.

– Как?.. Когда? – спросил я, смотря куда-то в одну точку на диване. Точнее, даже не смотрел на неё, а просто туда был направлен взгляд.

– На, попей, – чьи-то руки приложили бутылку к моим губам. Нехотя сделал пару глотков, и туман в голове слегка рассеялся. Повернул голову и увидел, что Паша стоит рядом, слегка придерживая меня за плечи одной рукой, а в другой держал бутылку.

– Как она умерла? – ещё раз спросил я. Паша убрал бутылку, Женя встала, и он сел на её место.

– Не буду вам мешать, – сказала она, выходя.

Паша тяжело вздохнул.

– Она… – начал он, – она умерла. Давно. Ещё в самом начале. Не знаю, помнишь ты или нет, но в последние дни мама странно себя вела, тогда ещё…

– Да… видел у неё синие пятна на руках… – я давно знал об этом, но теперь, когда надежда растаяла, на меня словно накинули камень.

– Значит, видел… Так вот, когда нас эвакуировали и перевезли во временный лагерь – ей стало намного хуже, но я об этом не знал сразу. Она скрывала – ты же знаешь маму: вечно в себе всё держала… А в автобусе, потом, когда везли дальше, мама потеряла сознание. Я даже и не заметил сразу, потому что она сидела в конце автобуса с бабушкой, а я ближе. Они там всех проблемных в конец посадили – только бабушка не хотела оставлять её одну, даже небольшой скандал был, но разрешили… Ты наверное и не знаешь, она ещё за мамой ухаживала дома, но они обе тогда молчали. Бабушка мне рассказала потом, на той базе… Фух… – Паша тяжело вздохнул. – И попросила меня не говорить никому, что мама заражена. Представляешь, её как-то пропустили, даже не знаю как – вот так всегда у нас со всем. И я, дурак, молчал… Молчал, потому что боялся за неё. Или за себя – не знаю. Это всё уже неважно. Когда… когда мама умерла, никто не заметил сразу, как она обратилась в это… чудовище. А когда заметили – было уже поздно. Первой она перегрызла горло бабушке – та даже не успела проснуться… Кто-то закричал, я тогда и обернулся… Потом начала нападать на людей вокруг. Я только бросился к ней, но наш автобус резко накренился и перевернулся – не знаю, что произошло… Меня выкинуло в окно, на траву. Много кто умер… Точнее, почти все. Выжил только я, и та девочка – Кэт… Мы потом добрались до города, а затем сюда: тут группа была, они нас очень добро приняли… Тогда ещё так можно было, хотя никого из них уже не осталось… В общем, вот так, – Паша немного помолчал, а потом добавил: – Извини, сумбурно как-то вышло. Детали я уже не помню, да и зачем тебе их знать…

Я не отвечал, пытаясь переварить всю информацию. Получается, мне тогда не просто показалось: она действительно была больна.

«Но почему, мама? Почему ты ничего не сказала?»

«Понятно же: чтобы её в больницу не забрали».