– Почему здесь такая темень? – сердито спросила девушка. – Ведь ни черта же не видно. Ведь так и убиться недолго. Неужели трудно ввернуть лампочку?
– Надобности не было, – ответил Волшебник. – Лампочка вон, висит на месте, но почему-то иногда не горит. Да и привык я, и так всё вижу, по памяти.
– По памяти? – усмехнулась девушка, с презрением посмотрев на Волшебника. – Вы – странный. Честно говоря, у меня даже сомнение возникло относительно того, что Вы действительно Волшебник.
– Это пройдёт. Всему причина, что ты шандарахнулась головой о бетонный пол. Очень больно?
– Нет, – тёрла девушка шишку, вскочившую на лбу, – не больно. Я привыкла.
– Ах да, я и забыл. Тяжёлое детство и прочее… Помню, помню.
– При чём тут это?! – злилась девушка. – И включите свет, в конце концов, ведь не видно же ничего.
Волшебник щёлкнул пальцами, по-видимому, намереваясь таким образом зажечь свет. Ничего не изменилось, и было по-прежнему темно. И только лунный свет, пробивавшийся сквозь узенькое пространство входной двери, давал возможность хоть что-то разглядеть. Волшебник ещё раз щёлкнул пальцами, но и в этот раз безрезультатно. Волшебник посмотрел на свою руку, потряс ею в воздухе, хорошенько её стряхнул, как обычно встряхивают градусник, и ещё несколько раз пощёлкал пальцами. Всё безрезультатно и у лифта по-прежнему было темно.
– Что-то не так? – язвительно спросила девушка. – Помощь не нужна?
– Помощь? – удивился Волшебник. – Какая помощь? А, ты про это. Нет-нет, спасибо. Здесь мы сами справимся. Хотя… за желание помочь спасибо. Просто… дом старый. Что-то отсырело, что-то подгнило. Капитальный ремонт нужен. Всё держится на честном слове. Лифт еле-еле ходит. Со светом, вот, проблемы. Но свет мы сейчас включим.
Волшебник подошёл к стене и ударил по ней кулаком. Сразу стало светлее от загоревшейся лампочки, ватт на сорок, одиноко висевшей под самым потолком.
– Смешно, – равнодушно сказала девушка. – Вам бы в цирке работать: клоуном или фокусником.
– В цирке работать клоуном или фокусником? Это было бы хорошо, – задумчиво произнёс Волшебник. – Прошу, – Волшебник указал девушке рукой на лифт. Они подошли к лифту. – Грузовой или легковой? – поинтересовался Волшебник.
– Может, лучше пешком? – испуганно проговорила девушка, с сомнением поглядывая на обшарпанные двери лифтов.
– Можно и пешком, конечно, – отвечал Волшебник, – только пешком – дольше.
– Тише едешь – дальше будешь, – произнесла девушка.
– Ты уверена в этом? – спросил Волшебник.
– В чём? – не поняла сразу вопрос девушка.
– В том, что если тише едешь, то дальше будешь.
– Так говорят, – удивлённо ответила девушка. – Народная мудрость и прочее…
– Серьёзно? – удивился Волшебник. – Так действительно сегодня говорят?
– Действительно. И не только сегодня, а и всегда.
– Ты уверена в этом? – спросил Волшебник.
– В чём?
– В том, что так говорят и говорили всегда.
– Уверена! А что? Вы так спрашиваете, как будто сомневаетесь в этом.
– Но я действительно в этом сомневаюсь, – сказал Волшебник.
Девушка задумалась. Она нахмурила брови и стала покусывать свои губы.
– Мы едем на легковом, – уверенно произнесла она и нажала кнопку вызова лифта.
Двери открылись и девушка с Волшебником вошли внутрь лифта.
– Какой этаж? – спросила девушка.
– А на каком этаже тебе больше нравится жить? – спросил Волшебник.
– Мне нравится жить на последнем, – ответила девушка. – А Вы на каком живёте?
– Я живу на втором.
Девушка нажала кнопку второго этажа. Дверь не закрывалась. Гостья посмотрела на Волшебника. Тот стоял, как ни в чём не бывало и без каких-либо эмоций.
– Не едет, – испуганно сказала девушка.
– Я же предлагал идти пешком, – спокойно сказал Волшебник.
– Это не Вы, а я предлагала идти пешком, – сказала девушка. – Предупредили бы сразу, что лифт не работает, мы и пошли бы пешком.
– Лифт работает. Только на второй этаж он не ходит, на второй этаж у меня все пешком подымаются.
Девушка опять нахмурилась. Её что-то вдруг насторожило. Может быть её насторожили пять часов утра или причиной всему был тёмный подъезд одинокого дома. Кто знает… Пока она не могла ответить на этот вопрос. Просто было тревожно и всё. Причина тревоги была не ясна, но девушка ни в коем случае не желала казаться напуганной или растерянной. Более того, девушка хотела казаться Волшебнику смелой и решительной; хотела казаться такой, кто ничего не боится; хотя, в действительности, всё было наоборот, и девушка была растеряна, была напугана и вовсе не чувствовала никакой решительности в себе.
Читать дальше