Бидхан Бондепадхай - Цикл «Просветители». Серия «Заповедник человечества». Книга первая - Стороны монеты

– Шестьдесят два года назад… – шепотом проговорил Святогор.

Святогор оглядел список фамилий на нижнем куске и недоуменно замер на одной фамилии. Святогор протер камень рукой и облегченно сделал глубокий вздох. Ему почудилась собственная фамилия «Ковалев», но приглядевшись, увидел «Киселева».

Святогор оставил мемориал и направился в один из вагонов. Все двери были распахнуты, а каждый из вагонов пустой и пыльный. Нутро вагонов источало неприятный запах, который Святогор учуял еще у спуска в метро, но именно в самих вагонах он был особенно крепким. Неприятный аромат заставил Святогора расположиться прямо на платформе. Брезент, вместо простыни, сшитые воедино тряпки, вместо одеяла и рюкзак, вместо подушки. Аскетизм с налетом комфорта. Святогор лег поперек платформы, чтобы можно было видеть оба входа. Он лег поудобнее и принялся разглядывать уцелевшую мозаику, ожидая сон. На мозаике Святогор различил танк и людей, которые с ним что-то делали. Мужчины, женщины и машины. Сотни маленьких кусочков, часть которых давно осыпалась, все еще пытались сохранить некую память, некое событие ушедшего прошлого. В голове Святогора мелькали мысли о том, что с ней, с мозаикой, будет потом, когда потолок обвалится и в эту кладовую памяти ворвется хозяин мира – мать природа. Все человеческое ей чуждо и потому вопрос скорее в том, как долго эта память еще будет здесь храниться?

Размышления становились все более и более тягучими и сон, подобно болотной трясине, все сильнее и сильнее засасывал в себя. Сон превращал реальность в фантасмагоричный, но почему-то такой нормальный и не вызывающий вопросов бред. Но запомнить сон Святогор не сумел, ибо внезапный грохот разбудил его, а сон швырнул прочь, словно мокрую тряпку. Не сразу, но Святогор пришел в себя. Выбравшись наружу, он осознал, что снаружи уже наступает утро, а причиной грохота послужила громадная птица. Эта птаха, размером с автобус, схватила одну из пасущихся на дороге тварей, которые походили на помесь свиньи, коровы и барана, поднялась с ней в воздух и унеслась куда-то прочь, крепко держа добычу. В пользу того, что на улице было утро, а не все еще вечер, говорило Солнце, которое вставало с той стороны, откуда держал путь Святогор, то есть – востока.

– Завтрак… – сонно пробубнил Святогор и мысленно бубня о том, что сон пролетел столь незаметно.

Собрав свои пожитки, Святогор решил перекусить на свежем воздухе, так как после завтрака ему предстояло спуститься обратно и попытаться пройти препятствия по туннелям.

Завтраком служили плоды какого-то дерева, которое Святогор нашел на своем пути в городе Балашиха. Плоды походили на высохшие яблоки фиолетового цвета. Кожура этих плодов была пупырчатой как у огурца, а пахли они как картофель. Однако плоды были сочные и сладкие, на вкус как тыква с яблоком. Помимо этих яблок у Святогора были грибы – самые обыкновенные шампиньоны. Святогор нашел их во все той же Балашихе и удивился тому, что это не какие-нибудь безобразные грибы-мутанты, а самые простые шампиньоны, которые росли прямо у обочины. Долгие скитания приучили Святогора к сыроедению, ибо разводить костер, потом еще готовить… Проще съесть так, в сыром виде. Да, поначалу желудок Святогора протестовал против подобной пищи, но быстро привык. Святогор ел, разглядывая пасущихся свинокоров. Огромные туши с телом коровы, клочками покрытые кучерявой шерстью, с головой свиньи и рогами барана, мирно жевали все, что попадало в их пасть. Массивные рога закрывали им глаза, а потому все, что было сверху, было вне их поля зрения. И когда крылатая тварь вновь прилетела, заставив Святогора прекратить завтрак и спрятаться, они даже не увидели, откуда прибыла угроза. Твари разбежались, но через какое-то время все равно вернулись обратно и продолжили есть. А вот Святогор завтракать прекратил. Нужно было идти.

Проверив рюкзак и приготовив фонарь, Святогор спустился на платформу, а с нее на пути. Туннель уходил в плотный мрак, в котором свет фонаря тонул, словно в недрах черной дыры. Даже взор Святогора не мог пробиться через этот мрак и Святогор испытал легкий дискомфорт, который заставил его сделать шаг назад. Впервые за долгое время у него сосало под ложечкой и он уже хотел плюнуть и продолжить путь по поверхности, даже если для этого придется сделать крюк через весь город. Однако вспомнив про птицу, нежелание делать крюк стало сильнее страха темного туннеля и Святогор, сделав шаг вперед, направился в черноту.