Бернар Вербер - Муравьи

Порой где-то случайно и совсем некстати брызжет кровь или лимфа, топя некоторых воинов. Впрочем, такое случается с самыми неловкими, которым невдомек, что в иных местах грызть нужно с оглядкой.

Остальные методично продираются сквозь черно-красную плоть. Они ловко уворачиваются тут и там, чтобы их не раздавило, когда у птицы начинаются мышечные спазмы. Они стараются огибать участки, заполненные желчью или желудочным соком.

Оба войска наконец встречаются в области почек. Птица, однако, все еще жива. Сердце ее, иссеченное муравьиными челюстями, по-прежнему нагнетает кровь в разорванные сосуды.

Не дожидаясь последнего вздоха жертвы, рабочие, выстроившись в цепочки, передают друг дружке еще трепещущие шматы птичьей плоти. Ничто не выдерживает натиска этих крохотных хирургов. Когда они начинают кромсать мозг, дятла сковывает судорога – это конец.

Весь город собирается на разделку туши чудовища. Проходы заполняются суетливыми муравьями – одни растаскивают на сувениры перья, другие – пух.

Уже взялись за работу бригады строителей. Им предстоит заново возвести купол и отремонтировать поврежденные туннели.

Издали могло бы показаться, что муравьи поедают птицу. Насытившись, они переваривают пищу, а оставшиеся куски плоти, жира, перья и кожу распределяют по тем местам, где от всего этого изобилия будет наибольшая польза для Города.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ: Как образовалась муравьиная цивилизация? Чтобы это понять, нужно вернуться на несколько сотен миллионов лет назад, когда на Земле только начала развиваться жизнь.

Среди первозданных организмов были и насекомые.

Впрочем, они, похоже, оказались плохо приспособлены к окружающей среде. Маленькие, слабые, они становились превосходной добычей для любых хищников. Чтобы выжить, некоторые из них, к примеру саранча, выбрали путь усиленного размножения. Они воспроизводили потомство в количестве, достаточном для выживания вида.

Другие, такие как осы и пчелы, сделали ставку на яд и через поколения обзавелись ядоносными жалами, вполне себе грозным оружием.

Третьи, тараканы, предпочли сделаться несъедобными. Благодаря специальной железе они стали до того вонючими, что отбили у всех хищников охоту попробовать их на вкус.

Четвертые, богомолы и ночные бабочки, отдали предпочтение маскировке. Прикидываясь травинками или кусками коры, они становились незаметными во враждебной среде.

Однако в первозданных джунглях многие насекомые так и не придумали подходящих способов выживания и, казалось, обрекли себя на вымирание.

Среди таких бедолаг оказались прежде всего термиты. У этого вида лесных копателей, появившихся на земле около ста пятидесяти миллионов лет назад, не было ни малейших шансов протянуть достаточно долго. Кругом находилось слишком много хищников, а естественных преимуществ перед ними у термитов не было, защититься от них им было нечем…

Какая же участь ожидала термитов?

Многие из них вымерли, а выжившие оказались в столь отчаянном положении, что им ничего не оставалось – и это было своевременно, – только сделать настоящее открытие: «Бороться за жизнь следует не в одиночку, а объединенными группами. Хищнику куда труднее одолеть два десятка термитов, выдвигающихся против него единым фронтом, нежели напасть на термита-одиночку, который пытается от него улизнуть». Так термиты открыли один из главных принципов организации многосложного мира – общественное устройство.

Эти насекомые стали жить маленькими ячейками, прежде всего семейными, которые объединялись вокруг Матери-родительницы. Со временем семьи разрослись до размеров поселений, а поселения, постепенно расширяясь, превратились в города. Вскоре термитники из песка и цементирующей глины выросли на поверхности всей планеты.

Таким образом, термиты были первыми искусными мастерами на нашей планете и первым же обществом на земле.

Самец номер 327 больше не видит двух своих мучителей, от которых исходил запах камня. Он и в самом деле оторвался от них. А может, ему повезло и они погибли под обломками…

Но мечтать не время. Он все еще в опасности. У него не осталось никаких опознавательных запахов. Теперь, если он наткнется на любого воина, ему конец. Собратья точно примут его за чужака. Ему даже не дадут возможности оправдаться. Выстрел кислотой или удар челюстями без предупреждения – вот что ждет каждого, кто не способен выделять опознавательные запахи Федерации.