Ренат Газизов - Обещание

Он прислонился к стене, утирая салфеткой мокрый лоб, и стал доставать сигареты. Я уж хотел, было, сказать, что же вы здесь курите, прямо в коридоре, но сдержался, рассмотрев его лицо. Отчаяние, страх, беспомощность.

Показалось, что если этот крепкий пятидесятилетний мужик с массивным носом и тонкими бровями проведет еще некоторое время наедине с пациенткой, его глаза остекленеют.

– Можно мне тоже?

– Валяй, бери… – Он выпустил тонкую струйку пополам с усталым выдохом.

– Ну что там с ней?

– Даже не знаю, что тебе сказать, парень. Ты же сам все слышал. Люди так не кричат…

– …

– Вот и я ничего не мог сказать, когда зрачки у нее стали по 5 рублей. По всем законам человеческой анатомии, на месте ее глаз должны сейчас зиять две большие черные, твою мать, дыры! А что вижу я?! Какие-то чертовы еще лучи, светится все…

– Что за хрень?

– Вот и я думаю. Сам колю ей уже какой кубик анестезии, ребята вяжут ей руки, а она все вращает своими этими… зенками! Во все стороны!

Я затягиваюсь в третий раз, и пульс понемногу ослабевает. Доктор тоже начинает успокаиваться.

– Андрей Сергеевич, а можно мне посмотреть на нее?

– А не боишься, что крыша уедет? Знаешь, я и в Афгане побегал, по кишлакам ребят наших вытаскивал, и в Чечне всякого насмотрелся, но такой херни не видел никогда! – Лоб врача снова покрылся испариной.

Я стоял на месте, но все внутри ходило ходуном. Проклятая сигарета тряслась в пальцах, оцепенение бывалого человека передавалось ко мне от хирурга, как ток по проводам. Ощущение, что кто-то смотрит за тобой, вернулось. Мне показалось, в воздухе появились небольшие вибрации, как гул от пчелиного роя.

Видимо, Андрей Сергеевич тоже это почувствовал:

– Ты хоть раз в кишках живого человека ковырялся, выискивая осколок фугаса? Когда он корчится и стонет, умоляя убить его! А ты ищешь-ищешь, вытаскиваешь эту железку, и убеждаешь его держаться, еще хотя бы чуть-чуть… – Он сощурил глаза, вспоминая прошлое. – Понимаешь, а тут… Она не умоляет, она не просит… Но я вижу, что ей это нравится… Ей нравится, когда я делаю ей больно.

Я не нашелся, что ему ответить. Потом внезапно Андрей Сергеевич сказал:

– После всех ужасов войны я думал, что на долю вашего поколения не выпадет ничего такого. Хотя, глядя на ЭТО – он кивнул в сторону палаты, – я начинаю сомневаться, что самое страшное позади. Чертовщина какая-то, ей богу…

– Знаете, Андрей Сергеевич, если это происходит, значит это зачем-то нужно… и кому-то. Просто так ведь ничего не делается. – Я добавил шепотом, – И я знаю, что вы уже ее не вытащите.

– Да, это так. Я понятия не имею, что с ней происходит, но жить она уж вряд ли будет.

– Ну так что, можно мне посмотреть?

Крики возобновились, только к основному голосу Алисы добавился и голос одного из санитаров.

– Олежка! Что там стряслось? Накинь халат, парень!

Я судорожно потушил сигарету и побежал за хирургом, сорвав с вешалки белый халат…

Мы вбежали в палату. Непутевый санитар по имени Олег пытался подобрать с пола свою нижнюю челюсть, зажимая рукой кровавое месиво на лице, в котором копошилось что-то серо-сизое. Его пальцы пытались вытащить из зоба какую-то дрянь. Меня страшно замутило. Андрей Сергеевич бросился к Олегу и попытался помочь ему, но вдруг шея санитара вздулась, пошла волдырями. Из зоба Олега вырвался протяжный утробный рев, и парень в белом халате обмяк на руках у хирурга. Взгляд не сразу сфокусировался на том, что находится на операционном столе, но когда я увидел, то обмер.

Тело бывшей подруги неестественно вывернулось и покрылось зеленоватой коркой с роговыми отростками. Вместо лица Алисы на меня смотрело нечто ужасное, перекошенное и зловещее.

Вся поверхность бывшего лица девушки ходила буграми, изредка сквозь щеки или лоб наружу продирались какие-то мерзкие щупальца и маленькие когти. Прежде светлые волосы прямо на глазах обесцвечивались и росли с бешеной скоростью. Черные дыры на месте глаз буравили мой мозг ото лба до затылка, лишая воли.

Второй санитар лежал навзничь возле столика с инструментами, раскинув в разные стороны обрубки рук. Нижние конечности существа, сползая с операционного стола, с громкими чавкающими звуками впивались в мертвое тело помощника хирурга. Андрей Сергеевич бросился на другой конец комнаты к дефибриллятору, намереваясь, видимо, поразить тварь электричеством.

– Мудак! Да не стой ты как вкопанный!!! Заходи справа, отвлеки эту суку, твою ма…