Юрий Блинов - Подарок (СИ)

— А ты тогда выйди, и специально пройдись по улицам города. — с энтузиазмом в голосе произнесла она — Но только прошу, не садись в свой огромный автомобиль, а просто иди пешком. Поверь, уже через час ты поймешь, ЧТО именно вокруг тебя происходит. Пусть вначале тебе это покажется, будто легким дуновением ветерка, но разница будет, поверь мне.

— Хорошо, я попробую — все еще ничего не понимая, пожал плечами мужчина, однако его собеседница вдохновенно продолжала:

— Это как булочка, посыпанная специями: когда ты ее ешь, то вкуса самих специй отделить не удается, и тебе кажется, что ты ешь обыкновенную сдобу. Но дай тебе после этого точно такую же булочку, где специй нет — и ты почувствуешь разницу. Я ясно выразилась?

Тополь улыбнулся. Он вспомнил, как тогда, на чьем-то дне рождения, когда он впервые увидел молодую девушку по имени Валя, кто-то заиграл на аккордеоне, а она, вдруг, запела. Ее голос был таким вдохновенным, а слова песни, казались такими убедительными, когда выпархивали из ее уст, что Тополь невольно засмотрелся на незнакомку. Сегодня она снова была убедительна, однако нужно было взять себя в руки, они встретились здесь вовсе не для того, чтобы устраивать споры.

— Знаешь, Валя — сказал он вдруг — на днях мне предложили место своего начальника. Я теперь могу стать очень большим человеком.

— Поздравляю тебя — подернув плечами, сказала женщина.

Валентина неспешно кушала заказанное ею блюдо, и на некоторое время замолчала, как бы предоставляя собеседнику высказаться.

— Знаешь — наконец продолжил Тополь, — я когда-то умел быть невероятно обаятельным, но мне кажется, что за все эти годы растерял весь свой шарм. Я просто хочу сказать тебе… — мужчина кусал кубы и нервно вертел свой бокал в руке, явно чувствуя себя не в своей тарелке — мне бы хотелось, чтобы мы снова были вместе, Валя.

Валентина молча доела салат, и аккуратно вытерла губы салфеткой. Затем она протянула руку, и с какой-то почти материнской нежностью, погладила мужчину по чисто выбритой щеке. Тот накрыл ее маленькую ладонь своей огромной.

— Это было бы здорово, Валера — со странной серьезностью в голосе сказала Валентина. — Но скажи мне, зачем нам обоим нужна будет такая жизнь? Ты на своей службе будешь пропадать целыми днями и ночами, выискивая несуществующих врагов государства, а что же останется мне? Нет, я не боюсь одиночества, так как за эти годы привыкла к нему. Я вовсе не боюсь растить детей одна, так как моя мама воспитывала меня с братом тоже самостоятельно, без отца. Просто это плохая идея, поверь мне.

— Та прав в одном, — продолжала она — мы с тобой еще достаточно молоды, и у нас могли бы появиться дети. Но ты подумай о них, Валера. Что я должна буду говорить им, когда они будут спрашивать, почему их отец неделями пропадает в командировках. Твоя дурацкая секретность будет выводить меня из себя, так как я не буду знать, что и когда мне можно говорить, а чего нельзя категорически. Я стану, словно твоя родная мать, которая даже и не знает толком, чем ты занимаешься в то время, пока тебя нет дома.

— Ты славный человек, но мне не нужна такая жизнь, поверь. Жаль, но я не смогу быть с тобой Валера.

В глазах агента на мгновение возникло чувство грусти. Что он мог ответить женщине, которая попросту его обезоружила, сделав это буквально с помощью маленького столового ножа и тоненькой вилки, которые она сжимала в руках, пока кушала свой ресторанный ужин.

Мог ли он сказать ей всю правду? Конечно нет. Она и в самом деле никогда не узнает, скольких людей застрелил Тополь. Он не расскажет Валентине и о том, что стал снайпером не по доброй воле, а в силу тех обстоятельств, когда возник вопрос о его жизни или смерти. Однажды поступив на службу в ту секретную государственную структуру, он уже не имел возможности повернуть все вспять. Никто не позволил бы ему просто развернуться на пятках, и, сказав гордое «до свидания», легко уйти восвояси.

Однако агент взял себя в руки. При всех складывающихся обстоятельствах, он не хотел сдаваться.

— Хорошо, ты, безусловно, права — хриплым голосом ответил он — Но скажи, Валя, скажи только одно — Тополь не отпускал руку женщины — ты по прежнему любишь меня?

Несколько мгновений та колебалась, но затем просто кивнула и отвела взгляд. Нет, Валентина не опустила головы, а просто стала смотреть в сторону, и гордая осанка молодой женщины ни на секунду не позволила собеседнику усомниться в том, что она неискренна. Ей хотелось еще много и много говорить, но после такого поворота их разговора женщина просто сидела, сохраняя молчание.