Дмитрий Григорьев - Иллюзорность

Эвелин шла по центру мегаполиса. Вокруг сновали толпы прохожих. А по дороге в несколько рядов сплошной вереницей тянулся автотранспорт. Ей надо было ехать на окраину.

К остановке – длиной в десятки метров подъезжали новенькие автобусы. Когда девушка присоединилась к другим людям, ожидающим свой рейс, что-то в мире поменялось, вместо новых транспортных средств, к ним стали подъезжать зашарпанные драндулеты. Дождавшись, свой маршрут она села в развалюху. Не первой свежести автобус казалось, вот-вот рассыплется, проехав несколько остановок, он сломался. Водитель попросил всех пассажиров покинуть транспорт.

Эвелин оказалась в незнакомой части города. Она прошла пару кварталов, и ее внимание привлекла величественная башня. Когда девушка приблизилась к ней, башня стала разрушаться, хороня под собой прохожих оказавшихся поблизости. От разрушенной башни пошли трещины по тротуару, плитки под ногами зашевелились. Город уходил под землю, она почувствовала жар. Внизу кипела лава. Когда провал дошел до нее, она полетела в кипящую жижу…

Сердце екнуло в груди. Эвелин открыла глаза – ей приснился кошмар.

Девушка лежала в своей постели синтезированной средой обитания комнаты, в уютной обстановке. Когда впечатления от сна стали выветриваться из головы, а мысли пришли в порядок, она поняла, в чем дело, что ее терзает.

Сегодня она впервые в жизни встречается с юношей, таким же, как и она, ребенком Умной Среды, с которым они решили сбежать от навязчивых объятий цифрового мира.

С Максимом она познакомилась в сети, в поисках ответов на интересующие ее вопросы. Почему мир вокруг иллюзия? Что происходит за стенами мегаполисов? Почему многие люди мечтают сбежать? И по какой причине им это сделать не удается? Там же в закрытых хакерских группах люди сумевшие вырваться из цифрового плена делились опытом жизни – вне стен Умных Мегаполисов.

На пороге комнаты появилась мама. Войдя внутрь и увидев на лице девушки необычное возбуждение, женщина поинтересовалась:

– Нервничаешь?

– Кошмар приснился. Видимо из-за предстоящей встречи, – сказала Эвелин, отведя взгляд в сторону.

– Не переживай. Максим из хорошей семьи, положительно характеризуется системой. Все будет хорошо, запомни, ты у меня самая умная и красивая, – и машинально чмокнув ее в щеку, вышла из комнаты, продолжая беседу: – "Я бы еще с тобой поболтала, но мне надо ехать на работу. До вечера".

– Пока.

Эвелин стало стыдно перед матерью, поскольку она была в полном неведении о задуманных ею планах.

Девушке хотелось выскочить вслед за мамой и обнять ее, рассказать ей все про свои душевные тревоги и сомнения. Но разум понимал вредность этого порыва. Мать хоть и была обычным человеком, но долгая жизнь, в окружении Искусственного Интеллекта – вынудила ее фактически отказаться от чувств, которые Умная Среда Обитания относит к потенциально нежелательным проявлениям человеческой сути. Тем более – ее мама была не последним человеком в Корпорации создавшей "живую" иллюзию вокруг, поэтому Эвелин побаивалась, как бы мать не сделала так, чтобы она оказалась в настоящем плену – так как особо ценные граждане с точки зрения сильных мира сего не должны покидать города. В реальности это касалось лишь людей задействованных в критических точках управления мегаполисами, и шли они на это ограничение добровольно, но у страха глаза велики.

Эвелин недавно исполнилось восемнадцать лет, у нее практически нет сверстников. Поскольку Детей рождается критически мало, и они являются большой ценностью мегаполисов. Поэтому Эвелин воспитывалась, росла и училась в тепличных условиях, в окружении ботов имитирующих сверстников – создаваемых средой обитания.

Долгая, комфортная жизнь и цифровое пространство вокруг, посеяли в людских душах эгоизм, породив множество проблем.

Девушка выросла плотью от плоти живого киберпространства – скупой на эмоции с аналитическим складом ума.

Приемной маме Эвелин двести сорок четыре года, но выглядит она юной, поскольку она проходит каждые десять лет процедуру регенерации, как и все жители Умных Мегаполисов.

С кухни раздался голос "отца-бота", который звал девушку завтракать. Ей было противно изображать уважение и человеческое отношение к боту, но все же ради приличия пришлось имитировать, что она по прежнему принимает установленные правила.