Alex PRO - Сиреневая книга

– А круглое – таскать! Зато, Бонда, теперь нас самих градом херачат, как мух, шлёп – шлёп – шлёп! – не выдержал Зяма и сам тут же заржал.

– Ну не только нас, и мы мало-мало! – возразил Чапа. – Хотя, если по большому счету, то Нас. Друг друга ж херачим, высунув язык, а весь мир от такого кино тащится! Хоть бы у них там вулкан йобнул, что ли.

– На этот вулкан, – засмеялся Бонда, – уже лет двадцать дрочат, ничё там не будет, и не надейся.

– Ну почему? Надежда умирает последней. Скушав Веру и Любу…

– Иногда просто похоронив, – заметил Бонда и вдруг помрачнел. – А знаешь, у нас ведь случай был забавный. Да… Мне года полтора назад подкинули список наших местных вышивальщиков. Крестиком по снегу. Сюрреалистичных вайеров. Мы потом… позднее ездили по округе, выявляли, раскулачивали. Беседовали опять же. Не все долбобобы, но большинство. Поколение пепси. Только уже без интернета. И без коммунальных услуг. Кто поумнее оказался, тот конечно компанией оброс, пообжился. Но основная масса только подуморили и себя, и родню. И на всё, главное, уважительная причина есть, почему у них не получилось так, как они мечтали!

Один такой занятный перец попался. Я, говорит, вас узнал! Я, говорит, вас искал! Я всё типа про вас знаю. И выдает мне полное ФИО и протчая. Где родился, где учился. Но много, следует признать, сказать не успел. Торопился всё какую-то муть до меня донести. Так я до сих пор гадаю – псих что ли?

Бонда замолчал и задумался. Повисла странная пауза, и Чапа аккуратно поинтересовался:

– Помер что ли?

– Кто помер? – встрепенулся Бонда.

– Ну, кадр-то этот, всезнающий?

– Ага, – сказал Бонда, вставая, – вскоре. От многочисленных ранений в области тела. Пойду-ка я, покурю-ка я!

Хлопнула дверь. Потом далеко другая.

– Чего-то я ничего не понял, – сказал Зяма, – чего ему здесь не курится? И это… Бонда как-то непросто выражается. Гадай тут его ребусы: какая муть, кто помер, от чего помер?

– Да завалил он его, сто в гору! – ответил Чечен, подмигнув Чапе. – Узнал, что хотел, и зарезал. Ножом в глаз. Я за ним такое однажды… уже наблюдал. Кому понравится, когда про тебя все всё знают. А тебе, Зяма, он точно балалайку оторвет. А мы всем коллективом с удовольствием подтвердим кому угодно, что так и раньше было!

Ты заметил, что многие десятилетия, а скорее всего и столетия, у нас здесь всё идет по кругу – сегодня хорошо, завтра плохо, послезавтра вроде подотпустило и т. д.?

Похоже, что подолгу Россия хорошо никогда и не жила. Это как улей с пчёлами. Они работают, стараются, строят личные и коллективные планы, потом приходит пчеловод, выгребает мёд, и… вкалывай снова. Чтоб не все сдохли без мёда, зимой подкармливают сиропом. И это еще по-божески, ведь может прийти и медведь. А тот не столь деликатен… Проклятие какое-то. Миссия. Бесконечная миссия. Ты карабкался, полз, цепляясь зубами и ногтями, терпел, переносил… Добрался, только выдохнул, а очередной колокол уже будит очередных декабристов.

– Наоборот.

– И наоборот. И колокол, заметим, всегда не российский.

– Детей жалко, внуков. Они и не поймут никогда, как мы жили. И как сейчас с этим всем жить, без будущего…

– Планировать ничего нельзя, тогда сразу становится легче. Всех жалко. Тут бери больше – вся цивилизация наша трещит, и как бы не в последний раз. Упадем, уже подняться не дадут. Опытные.

– Стою за несколько метров до пешеходного перехода. Успел затормозить. Четырехполосную дорогу по диагонали переходят две пожилые, плохо одетые женщины. Начали движение по проезжей части задолго до «зебры», медленно двигаются по диагонали к автобусной остановке. Нарушая все правила движения и законы самосохранения, по максимальной траектории. Моргаю фарами, из-за стекла рукой показываю на знак перехода. С ненавистью смотрят на машину, беззвучно шевелятся бледные губы. Приоткрываю окно. Слышится: «понапокупают… сволочи, житья не стало». Вот так. А за что, спрашивается? И возбуждённые пассионарии в своё время разгромили магазинчики на первых этажах своих же домов, а не дворцы в Тарасовке. Конечно, там-то пулемёты, чревато!

– Александр, опустим про дворцы и пулемёты. А что значит «плохо одетые»? Бичихи, что ли?

– Кто?! Бичихи? Не понял… А-а, дошло! Да нет, конечно! Плохо одетые – это не столько бедно (тут можно и просчитаться), или не по сезону, а скорее безвкусно одетые, неухоженно, у нас это в порядке вещей было, особенно среди старшего поколения. Они не считали нужным одеваться по-другому, и дело было не столько в деньгах. Есть такой термин «возраст дожития». Вот для многих и наступило такое… дожитие . Не жизнь.