Ирина Шишковская - Исправление

– Добрый день!

Когда Павел очнулся, то первое, что он увидел, было по-прежнему совершенно голое лицо визитера, склоненное над ним. Казалось, что легкие Павла физической болью ощущают все те невидимые миллиарды вирусов, которые выдыхают чужие ноздри, оттого Павел опять провалился в пустоту.

– Наверное, не стоило его так шокировать, – было первое, что он услышал, когда снова вынырнул из небытия.

Но знакомый голос, явно принадлежащий Эдуарду Тилю, возразил:

– Нет времени, понимаешь, врачи сказали, что он готов, будем цацкаться с ним, он не выдержит напряжения там. Времени до вылета пару дней, не больше, неужели ты не в курсе, что происходит? Если так будет продолжаться, то скоро невозможно будет никого отправить.

Павел пошевелился и голоса стихли. Приоткрыв глаза на самую узкую щелочку, он увидел две склоненные над собой головы: любителя рукопожатий без перчаток и шефа. Шеф тут же улыбнулся белозубо и нарочито весело сказал:

– Пришел в себя? Молодец! Ничего, ничего, это у тебя шок от неожиданности, понимаем. Но и ты должен нас понять. В том времени тебе нельзя будет шарахаться от людей и впадать в панику. Ты же видел видео? Все ходят там голые, в смысле, без защиты, масок ни у кого нет, ну разве что в Китае, но и у них от смога, а не от вируса, но ты в Китай не полетишь, а полетишь в Европу. И должен там сливаться с толпой, не привлекая внимания. Вот, я уже тебе и планы все раскрыл.

Все это шеф говорил Павлу успокаивающим размеренным тоном, а его коллега, аккуратно придерживая Павла под спину, помог ему есть.

– Это мой заместитель, Джо Лу, он тоже занимается твоей отправкой, ее медицинской частью. Времени у вас на подготовку немного, но недели три-четыре есть, – соврал шеф, глядя ему прямо в глаза.

Джо проторчал в его камере целый день, они ели вместе, смотрели вместе учебные сюжеты, сидя рядом на кровати, разговаривали буквально рот в рот. И от этой пугающей близости Павлу становилось физически плохо. Он чувствовал себя абсолютно влажным и грязным, потому что частицы легких Лу вместе с его дыханием, с летящей слюной орошали воздух в комнате, оседая на Павле. Единственное место, в котором Павел был свободен от назойливого присутствия, были туалет и душ. И когда он стал посещать маленькую кабинку слишком часто, Лу объявил, что теперь стоит переходить ко второй части обучения контактированию. Вечером Лу ушел, оставив Павла самого, и только тогда тот смог полностью расслабиться. Одежда на нем была полностью мокрая от пота, но раздеться и лечь голым в кровать Павел не смог, так и заснул, завернувшись в одеяло, трясясь от холода и рискуя заболеть.

Он прожил все свои тридцать с небольшим лет один, конечно, не считая родителей, которые по неизвестным ему причинам не стали заводить себе еще детей, чем полностью исключили любые близкие контакты Павла. Все другие, чужие люди, а это были их соседи, которых Павел видел из окна дома, и люди, которые учились с ним по видеосвязи в школе и университете, никогда не находились с ним в одном помещении. Нельзя сказать, что он вырос дикарем, который не понимал особенности отношений в обществе, но одно дело – понимать, как надо коммуницировать, а другое дело – находиться рядом с кем-то настолько близко. С кем-то, кроме Джу, ее он не считал. Она вызывала в нем совершенно другие чувства, и никакой брезгливости рядом с ней он не испытывал.

Утром, выйдя из душа, Павел застал в своей комнате шефа. Тот сидел на кровати, уже застеленной свежим бельем и заправленной без единой складки, и листал один из бумажных журналов из прошлого, которыми был завален весь пол.

– Привет, Паша! – сказал он. Пашей его последний раз называл невидимый динамик, а до этого только родители, и у Павла предательски зачесались глаза, и вид вокруг слегка поплыл. Но шеф не заметил этого или сделал вид, что не заметил, и, не отрываясь от журнала, вроде бы там было написано что-то необыкновенно интересное, сказал:

– Сегодня задача усложнится: ты идешь завтракать с другими участниками Проекта. Одевайся, и пойдем, заодно я тебя кое с кем познакомлю.

Пока они шли по коридору, им постоянно встречались другие люди. Все они были без защитных масок, а одна женщина даже жевала, держа одной рукой эту еду, а другой планшет, периодически листая его рукой с надкусанным пирожком. Павел пытался уклониться от них всех как можно дальше, но люди эти лезли к шефу, тянули ему руки для приветствия, а женщина с пирожком вообще поцеловала шефа в щеку. Павла начало потряхивать, когда они наконец-то дошли до большой комнаты, по виду столовой, но какой столовой! Никаких перегородок, никаких столиков на одного! Огромный зал был плотно заставлен большими пластиковыми столами, за каждым из которых сидело человек по шесть, не меньше. И люди эти ели, пили, разговаривали, наклонялись друг к другу, брали одну и ту же солонку со стола без всякой предварительной дезинфекции.