Елена Медведь - Центр миража

– Так ты решил о чём будешь писать?

– Да конечно. Я вложу в книгу все чем жил, до этого времени. Всё, что я накопил, всё что я замечал я покажу им и научу такому же…

– Ты думаешь им будет интересно?

– Да конечно! Придумывать истории, Фантазировать – это моё призвание. К тому же ты подаришь им счастье от моего имени. Я думаю они не откажутся от небольшой порции.

– Ну тогда давай. Только я хочу прочитать полностью. Не люблю читать кусками.

Теперь я неперестанно жил этой книгой, этой историей, этой философией и безумием. Я смешивал её с жизнью, переводил реальные события в книжные, а иногда наоборот делал чтото, только ради того, чтобы правдиво описать это в книге.

Я решил не сильно забивать им голову постижением жизнь и её смыслов, оставив только радость мелочам, в чём можно было находить счастье и даже смысл. Оставив немного самопознания, но неглубокого, потому что люди могут открыть в себе то, после чего не смогут спать по ночам. Я углубился в эмоции. Я поставил их в основе счастья. Конечно же так же написал и про чувства, но они слишком сильны для таких мелких и простых созданий как они. Так что эмоции в самый раз подходят, чтобы скрасить их серую жизнь. И всё это я пытался положить на интересный и заковыристый изначально сюжет, что бы захватить их внимание и кормить своим собственно – сваренным смыслом. Я решил назвать книгу «Emotis», так как основная суть заключалась в постижении и испытыванию различных чувств и эмоции в жизни.

Долго я работал над ней. Иногда по часа четыре пялясь в стену и переделывая в голове всю фабулу, что б было понятно откуда начинается и к чему мы приходим. Но мне очень понравилось этим жить. Я писал ее, как писала меня жизнь.

Эта книга выжимала из меня все соки. Каждый день, перед сном, чувствовал себя опустошенным, а к концу я и вовсе чего то лишился. Дописал последнее слово и душа во мне догорела.

Когда книга была закончена, она произвела необходимый эффект. Не без помощи Дио, который обязывал каждого приобрести и прочитать её, но всё же этим пустым созданиям понравилась она и они наполнились её смыслом в словах, в которые я вложил себя. Emotis произвёл такой фурор, что люди начали боготворить не только Дио, но и меня. Они и дальше продолжали называть меня пророком и дарцом нового смысла, так желанного ими.

Мы стояли с Дио посреди площади и все ликовали: «Сигнифо Нова! Сигнифо Нова!» 2 2 signifo nova (эспер.) – «смысл», «новый» После, я решил сделать эти слова своим именем

Как всегда бесцельно прогуливаясь, мы внезапно наткнулись на заброшенный домик. Дверь была закрыта, и мы решили проверить, что там. На полу везде были мусор и пыль. Грязь указывала на то, что здесь давно никто не обитал, но, зайдя в кухню, я обнаружил торт. Круглый бисквитный торт с бело – розовым кремом лежал на столе грязной кухни, будто специально забытый кем – то. Пока я задумчиво стоял и смотрел на него, в кухню зашёл Дио.

– Пойдём отсюда, Сигнифо. Может это какой-то притон, – поморщился он.

– Ты посмотри что я нашел! – завопил я.

– Торт? Странно. Нет, не ешь его, он же не твой, – сказал Дио, видя, что я уже тяну руки к еде.

– Да ты посмотри только на него, – говорил я расхаживая вокруг стола, – Кто—то определённо забыл этот торт здесь, а мы незаметно возьмем его себе. Ты же все равно бог! – сказал я и ткнул пальцем в крем и слизал его с пальца.

– Фу! Неизвестно сколько он тут лежит.

– Какой же он вкусный! – когда я попробовал его, то вкус был настолько ярким, что аж глаза закатывались, – Господь! Попробуй его.

Дио ещё морщился, а я уже вовсю отрывал кусочки и ел.

После того как я появился здесь, где бы это ни было, то питался только сырой едой, о кулинарии тут не слышали, и я уже даже отвык от приготовленной пищи! Этот торт был первым за долгое время, что я ел из привычной еды.

– Ты должен его попробовать! Когда ты в последний раз ел что – то приготовленное. А тут и бисквит, и крем, и фрукты внутри, и глазурь! – после этого даже Дио не удержался и принялся за него и мы начали в скорости есть его, предварительно обмениваясь впечатлениями с набитыми ртами.

Чем больше я его поглощал, тем вкуснее он был. На меня нахлынула волна вдохновения и эйфории, мои вкусовые рецепторы будто пылали! Что—то этот торт был уж слишком приятный, а когда уже осталось меньше половины я, чуть ли не плача от удовольствия, вдруг, почувствовал такой прилив радости и сил, от которых из меня вновь вырвался Гамор!