Леонид Кузнецов - Столкновение. Часть первая. Суета вокруг Европы

– Опять пробуешь открыть?

– Да. Вроде бы двигается… Так… Ещё немного…

– Не надорвись.

-Не говори глупостей… Уф! Кажется, открылся. Ненамного, правда, но ничего, мне пролезть хватит…

– Ты где теперь?

– В аварийной шахте. Главное, чтобы она целой была. Если где-нибудь её сплющило, то всё – застряну…

– Выползешь?

– Попробую, конечно, но лучше, чтобы всё было гладко.

– Сколько времени прошло?

– Не знаю. Часы куда-то делись… А в темноте биологические часы обычно сбиваются и начинают врать. Но я думаю, минут сорок уже прошло.

– Интересно, нас ищут?

– Кто будет искать? Через пять часов, если "Малыш" не ответит контрольному автомату седьмого спутника, тогда только там забеспокоятся. А пока – жди…

– Но, если была вспышка?

-Тогда, конечно, пораньше… Подождём – увидим, вернее, услышим. Между штурманским и твоим отсеком большое расстояние?

– Сейчас прикину… Метров сорок…

– Ага, значит я где-то рядом с тобой. Ничего не заметно?

– Какие-то вибрации в корпусе…

– Это я локтями стучу. Сейчас люк поищу… Он тут, рядышком, наверное.

– Он изнутри открывается?

– Из шахты тоже должен. Чего-то никак рукоятку нащупать не могу.

– Не торопись, ещё успеешь…

– Кто тебя знает… Ты мужик скрытный. Лежишь сейчас, наверное, кровью истекаешь, а мне не говоришь.

– Да нет, не истекаю.

– Ну, ну. Это хорошо. Только плохо, что люк найти не могу. Должен же он где-то быть?

– Должен, наверное…

– Конечно, должен… Ага… Нашёл! Его изнутри вышибло, словно порванный какой-то. Но пролезть можно. Только не уверен, в твой ли я отсек попаду.

– Наверное, в мой…

– Какой-то маленький. И баки вокруг… С водой, что ли? Или с кислородом?..

– С водой… Ты в отсеке через два других от меня.

– М-да… Год до тебя добираться буду.

– Отдохни… Я уже ближе, чем раньше.

– Это точно.

Кроваво-красный пульсирующий комок, имеющий знакомые очертания, неожиданно появился из темноты и забился перед глазами.

«Где я мог его видеть?» – мелькнула мысль.

Словно реагируя на это, комок стал отодвигаться дальше, всё также непрерывно дергаясь. Темнота вокруг него понемногу прояснялась, образуя неясный, неопределённый силуэт, и вдруг громкий крик, скорее вопль, резанул по ушам, и всё внутри замерло от ужаса…

– Ло – ого – о – о – в!

Темнота сразу пропала, и появился лежащий в нелепой позе человек, со страшной, развороченной раной в груди, где бился кровавый комочек сердца. Лица лежащего не было видно. Только часть щеки и торчащее ухо. Голова стала медленно поворачиваться, и опять завибрировал в ушах вопль, больно ударил по натянутым нервам:

– Лого – о – о – о – в!!!

Алексей дёрнулся и проснулся. Мурашки продолжали суетливо бегать по его спине.

«Опять приснился!» – мрачно подумал Логов. Заложив руки за голову, он уставился в потолок, по которому ритмично перекатывались тёмные волны. По мысли живохудожников оформивших номера в гостинице "Лесная фея", где Логов остановился, такие «живые потолки» должны помогать посетителям быстрее уснуть. Но Алексею, после каждого увиденного кошмара, никакие «живые потолки» не помогали. И каждый раз он вспоминал ту проклятую неудачную экспедицию на Ганимед, крупный спутник Юпитера, где погиб Валька Дымов. Они вместе учились в институте, вместе попали в группу Миллоша, и в первой же экспедиции с их участием Валька погиб. Погиб глупо, нелепо: сорвался со скалы, во время шутливых гонок между членами экспедиции. Забыли, что космос шуток и глупостей не прощает… Следом за Валькой в узкое ущелье, куда он упал, бесшумно посыпались огромные глыбы льда. А потом Валька закричал… Почему он звал Логова, никто не мог понять. Через полчаса его откопали. Мёртвого. Скафандр оказался сильно порванным. Вальку добил холод. На корабле, когда кое-как содрали с Вальки скафандр, Логов увидел развороченную грудь, с торчащими белыми рёбрами, и среди них тусклый красный комочек, который, оттаяв, вдруг неожиданно дёрнулся. И это надолго врезалось в память Алексея. Он побаивался тёмных мест и помещений. Почему-то всегда казалось, что там лежит Валька с окровавленным сердцем в груди. Но он обычно появлялся во сне. Сначала часто, затем всё реже и реже.

Вспоминая, как погиб Дымов, Логов не мог понять одного: почему, когда он, прыгая впереди Вальки, наступил на тот злополучный камень на скале, и ничего не произошло. Логов прыгнул дальше, а вот Валька, наступив на этот камень, сорвался? Авторитетная комиссия, разбиравшая это происшествие, на основании показаний участников экспедиции, определила его как несчастный случай. Но Логов, иногда оставаясь в одиночестве, думал, что это судьба. Ещё не раз и не два отводила она от него беду. Однажды на Титане он опоздал к старту грузопассажирской ракеты, отправляющейся на рейсовый планетолет. Опоздал из-за пустяка: разошлись застежки на ботинке скафандра. Пока провозился, застёгивая их, ракете дали старт. В космосе дорога каждая секунда, поскольку от этого зависит и жизнь человеческая, и материальные затраты, и многое другое. Когда Логов добежал до диспетчера космодрома, ракета взорвалась… А ещё, как-то лазил с археологами в пещерах на Марсе. Предполагали, что они искусственного происхождения. Логов заинтересовался камешком, который валялся у стены, и пока рассматривал его, исследовательская группа ушла вперёд. Потом грохот обвала, и тишина в телефонах скафандра…Он вышел из пещеры, а археологов так и не откопали… А ещё на Земле, когда отдыхал между экспедициями, полез с друзьями в горы. Непонятным образом порвался страховочный фал, а аварийный не был пристёгнут. Логов упал метров с десяти на густой куст орешника. Если бы не эта преграда, то пролетел бы ещё метров сорок прямо на острые камни ущелья… И ещё было, и ещё… Логов не был мистиком, но стал верить во что-то сверхъестественное. Необъяснимое и загадочное…