Александр Петров - Западня

– Ошибки исправьте.

Больше я его не видел. Иногда мне кажется, что и вовсе не заходил ко мне странный человек в черных очках, потому что я никак не могу найти эту рукопись. Но листки бумаги, исписанные крупным неровным почерком, до сих пор стоят перед моими глазами. Содержание я помню почти наизусть, хотя сесть за стол и написать рассказ не получается – мешает…

… мешает тревога и бессонница. Забытье трудно назвать сном, потому что пробуждение – внезапное и без сновидений. Увидеть женщину во сне – забытая мечта. Тревога безотчетна. Когда она появляется – ты узнаёшь её, ослабнет – трудно понять, что заставляло тебя бегать кругами по комнате. Совсем другое дело страх. Причина уже есть, но пока её трудно уловить, хотя возможно. Так пугает собственная тень. Длинная уродина, созданная лучами уличного фонаря, заставляет неровно забиться сердце. Этому страху не одна тысяча лет. А вот поскрипывание досок на чердаке под чьими-то осторожными шагами – гораздо существеннее. И не важно, что забраться на чердак без лестницы злоумышленнику невозможно. Ведь в принципе, мог быть и соучастник негодяя. Ты обходишь дом и не видишь лестницы просто потому, что соучастник злодея унес её с собой. Пить я брошу завтра. Нужно, что бы тревога немного улеглась. Страх тоже необходимо разгадать. Узнать его разновидность, чтобы поместить в нужное место на полке ужасов, пока он не превратился в панику. Пан, в мифологии, бог лесов и полей. Не бог это. Обычный бес, но армии бежали. Зеленый змей – это тоже бес, но он совсем не змей. Однажды, закрыв глаза, я увидел огромную черную обезьяну с оскаленными желтыми зубами. Не знаю почему, но я сразу понял, кто он.

Мои трясущиеся пальцы наткнулись на песочные часы. Я облегченно вздохнул и поднес их к глазам. Песчинки, пересыпающиеся в нижний резервуар, всегда завораживали меня. Казалось, что вместе с песком утекало само время. Достать любимую игрушку детства заставило необычное ощущение, что ход времени иногда менялся. Песочные часы, как нельзя лучше подходили для проверки загадки. Я знал, что если держать песочные часы в ладони, то старинный инструмент отсчитает именно твое время. Тогда, в первый раз, я, затаив дыхание, перевернул стеклянный прибор, отметив положение стрелок настенных часов. Когда последние песчинки, принадлежавшие десятой минуте, осели на холмик песка в нижнем резервуаре, большая стрелка настенных часов прошла двенадцатое деление. Повторив двойное измерение несколько раз, и получив тот же результат, я решил, что неисправны часы: либо песочные, либо настенные, и успокоился. Но утром их показания совпали. С тех пор я больше не расставался с песочными часами, пытаясь найти ответ временной загадки. Течение времени менялось в тот момент, когда в ушах появлялся тихий, едва слышный звук, напоминающий гудение работающего трансформатора. Разница в показаниях часов в эти периоды была всегда одинакова и составляла две минуты. Таким образом, за один час куда-то исчезало целых двенадцать минут. Я ни с кем не делился своими наблюдениями. Мысль о том, что потерянное время можно вернуть, заставляла меня вновь и вновь сверять показания песочных и настенных часов. Увы, украденное время не возвращалось.

Запах заполнял громадный зал. Плавал в виде зеленовато-желтого тумана и имел множество оттенков. Болотные испарения, непонятная вонь соседствовали с ароматами дорогих французских духов и одеколонов. На сцене стояло громадное кресло, в сторону которого периодически боязливо поглядывали присутствующие. Кресло занимало черное облако без четких очертаний. Присмотревшись, можно было понять, что это и не облако даже, а абсолютно черная дыра, ведущая в никуда, но никто и не пытался этого сделать. За любопытство можно было поплатиться. Соблюдая строгую иерархию зал заполняла нечисть. Передние ряды занимали черти и серьезные бесы. В конце помещения располагались лешие, водяные, русалки, домовые. Морока и Лихоманка исподтишка резались в карты. Между кресел шныряли бесенята и мыши. Крысы сидели солидно, ровными шеренгами. Были и люди.

Облако приняло четкие очертания. Дьявол откашлялся:

– Начнём. Сейчас 23 40. На совещание отводится девятнадцать минут. Попрошу отчеты в письменном виде. Выступления – только заслуживающие внимание.

Нечисть двинулась к специальному столику. Подойдя и поклонившись, сотрудники оставляли папки на столике и спешили обратно на свое место.