Аделия Розенблюм - На другой стороне. Безымянная Луна. Часть вторая

– Это мост, – перебил Макс друга. – Но что нам с этого?

– Верно, мост. И как вы думаете, куда? – спросил Финниган.

Его глаза горели неистовым стремлением и незатухающей жаждой деятельности.

– Скорее всего, – произнёс Беринхарт, вдумчиво подбирая слова, – то, что вы почему-то называете «мостом» является аномалий, которую могло дать искривление гравитационного поля. Считается, что аномалия работает как кротовая нора, на другом конце которой расположена иная звёздная система. Но что это даёт нам?

– Тысяча и один способ расстаться с жизнью?! – усмехнулся Арджун.

– Это с одной стороны, а с другой стороны это путь к богатым на полезные ископаемые планетам и их спутникам, – сказал Финниган взволнованным голосом. – Это наш шанс встретить старость безбедно.

Команда молчала, обдумывая слова друга.

– Это опасно, – наконец озвучил общие мысли Беринхарт.

– Как и всё, что мы делаем, – согласился Джаред.

Он выудил из нагрудного кармана свой старенький планшет и, выгрузив из общей сети видео, повернул экран к друзьям. В коротком новостном ролике рассказывалось о команде исследователей из королевской академии наук, вернувшихся обратно после путешествия на ту сторону моста.

– Я вижу две причины, чтобы не согласиться, – вступил первым Беринхарт. – Во-первых, из всех экспедиций, отправленных на ту сторону за последние десять лет, только им, – австриец ткнул пальцем в экран планшета, – удалось вернуться. Во-вторых, мы понятия не имеем, с чем предстоит столкнуться на той стороне.

– И у нас нет корабля, – дополнил австрийца Макс.

– Вот и третья причина, – согласно кивнул Беринхарт.

– И всё это слишком рискованно, – вздохнула Антарес. – Одно дело летать в поле, доступном для связи с Землёй. И совсем другое – отправиться к звезде, расположенной почти в трёх тысячах световых лет от Солнца. У меня от одной только мысли мурашки по спине.

– А это четвертая причина, – улыбнулся Беринхарт.

– С этим не поспоришь, – ответил Джаред. – Либо рискнуть и заработать, либо не рисковать и остаться ни с чем.

– Есть ещё третий вариант, – сказал Арджун. – Рискнуть и умереть. Нельзя исключать его из уравнения.

– Ладно, просто дослушайте меня до конца, – не сдавался Финниган.

Он коснулся пальцем планшета и вывел на экран другой видеоролик, в котором владелец известной британской перерабатывающей компании искал добровольцев для поиска пригодных для разработки планет на другой стороне.

Команда нерешительно молчала, украдкой поглядывая друг на друга.

– По меньшей мере, это отметает одну из причин, – заключил Джаред. – При чём, наиболее весомую. Всё остальное – лишь отговорки.

– Отговорки – не отговорки, – сказал Макс, – но всё же согласись, совсем не хочется умирать под светом чужой звезды. Для всех мы просто станем теми, кто не вернулся.

– Звучит поэтично, – заметил Беринхарт. – Но пока что совсем не тянет в «круиз».

Друзья помолчали ещё несколько минут.

– Они предлагают хорошие деньги, – протянул Макс, почёсывая подбородок, на котором начала проступать щетина. – Полетим на другую сторону, найдем то, что можно будет продать, заработаем кругленькую сумму, и можно будет бросить это ремесло.

Друзья озадаченно глядели на капитана. В их глазах разгоралась искра авантюризма. Если есть команда, думали они, и будет корабль, то почему бы не рискнуть?

– Тогда я озвучу вопрос, о котором все думают, но не решаются спросить, – сказала Антарес, улыбаясь. – С чего мы начнём?

В Лондоне стояла ласковая апрельская весна. В густо разросшемся парке в центре города задорно щебетали птицы, на многих деревьях уже полопались почки, и молодая листва нежилась в лучах горячего Солнца.

Джаред стоял у окна и наблюдал за суетой прохожих внизу. Убедив друзей рискнуть, они с Максом прилетели на Землю и отправились в офис магната перерабатывающей корпорации. Старинное поместье в самом зелёном районе Лондона высокомерно сияло белевшими стенами и угрожающе глядело на прохожих глазами высоких статуй, разместившихся на крыше и балконах. Погоня землян за роскошью будет живо до тех пор, пока будет существовать человечество. Эта черта у преобладающего числа населения планеты всегда отталкивала Финнигана. На Земле он чувствовал себя неуверенно, будто был здесь чужим, и подсознание, – или это был тихий голос в его голове?! – гнало Джареда прочь, во мрак космоса, в котором он сумел отыскать своё место. И всё же годы детства, проведённые под голубым небосводом, оставили в его памяти вереницу уютных воспоминаний, о которых Финниган вспоминал со щемящим сердце чувством тоски.