Дмитрий Галкин - Хроники Сапфиры. Книга вторая

– Да, да! Вы очень точно подметили, уважаемая гостья владыки. Дважды. Обычно знак Эккух ни разу дважды не встречался. Даже в описании Вселенной, которая на древнем языке обозначается также как и планета словом «мир», Эккух пишется единожды. То есть здесь под словом «меч» подразумевается нечто, что гораздо глобальнее самой Вселенной! – голос Тодола дрожал от волнения.

– Вот это уже аргумент, – тихо подытожил Лу-Ла, – только бы смысл самой фразы понять.

– А что тут понимать? – спросил Игорь и тут же ответил. – Правда есть только тогда, когда есть мир. Чтобы найти меч – нужно остановить кровопролитие.

– Молодец! – похвалила его Лора.

– Как же нам остановить войну? – Рина посмотрела на отца.

Тот пожал плечами и вздохнул.

– Когда ты исчезла, – сказал он, – я обвинил в твоем исчезновении именно боевые действия. И поклялся остановить их любой ценой. Целый год мы вели жесточайшую и беспощадную борьбу с нарушителями закона. Мы не щадили никого. В результате, мои министры доложили, что все незаконные поставщики оружия, а также все причастные к войне в той или иной степени лица и организации уничтожены. Я с уверенностью могу заявить, что северное полушарие Проксимы совершенно непричастно к войне и делает всё возможное для установления мира. Но война к моему разочарованию не окончилась. Будто бы её кто-то питает изнутри. Видимо, на материке Хей или на Танби сами массово производят оружие. Им уже не нужны поставки с Севера. Что они делят и за что воюют – непонятно.

– А почему всё-таки началась эта война? – спросил Лу-Ла. – Ведь не могла она возникнуть не из-за чего.

– До того, как мы пришли к единому правлению и установили миропорядок, у нас царил хаос, – сообщил Тиид, – государств было много и все они боролись за лидерство. Те, которые считали себя сверхдержавами, прививали другим свои порядки. Иногда это сопровождалось мирным путём, но зачастую это была военная интервенция. Особенно раздражали государства на Танби. Чтобы приучить их к «цивилизованной» жизни северяне развязали там междоусобицу. А потом у нас произошла научно-техническая революция, а затем открылись высшие науки, и победил разум. Мы стали высокотехнологичной сверхдержавой, сумевшей прекратить все распри и конфликты. Но война, начатая нами на юге, не прекращалась, а наоборот, набирала обороты. И охватила половину планеты. И никто не знает, как её остановить.

– Отчего-то мне это кажется знакомым, – проговорил Игорь.

– Может ты и прав, отец, – сказала Рина, – нам нужно в Паймагиллин. Возможно, там мы отыщем тех, кому выгодна эта война. И попробуем договориться.

Вар не на шутку рассердился на провидицу и быстрым шагом уходил всё дальше и дальше от того места. Откуда-то послышалось монотонное пение. Оглядевшись, он увидел фигуру тощего тхиррийца, который стоял около дороги и издавал громкие стенания. Внезапно, откуда ни возьмись, появился Дигис. По его виду было заметно, что он уже изрядно навеселе.

– Привет, у тебя праздник, что ли? – спросил его Вар.

– Увольнение на три дня! Вот я и шатаюсь где ни попадя, – пояснил довольный Дигис.

– Слышь? А чего это он поёт? – спросил его Вар.

– Этот? Мы зовём таких как он скитальцами Ва-Бахх, – пустился в объяснения Дигисвейл, которому давно хотелось почесать язык, – они поклоняются великому Боолу, читают лютии и бродят тут и там, лишённые всех элементарных благ. Иногда они слагают стихи и поют их в назидание.

– Кому в назидание?

– Нам, обычным грешникам, – закатил глаза Дигис.

– А сейчас он о чём поёт? Я что-то ни слова разобрать не могу.

– А и не разберёшь! – засмеялся тхирриец. – Это непереводимая песня. Даже не песня, а призыв к паломничеству.

– А куда ходят ваши паломники? – поинтересовался Вар.

– Ты что, не знаешь? Не видел священные дерева?

– Сам ведь видишь, что не знаю. Давай, показывай уже.

***

Они росли на окраине поселения. Три странных, ни на что не похожих дерева.

– Они святые! – торжественно прошептала стоящая рядом пожилая тхиррийка.

Гость с другого мира подошёл ближе и принялся внимательно осматривать диковинные растения. Деревья были невысокими и очень толстыми. Ствол у них был гладким, и, казалось, несколько влажным. Его поверхность иногда немного подёргивалась, словно кожа живого существа. Вар «включил» магическое зрение и увидел таинственное свечение, исходящее от псевдодеревьев. Кроме того, каждое дерево соединялось друг с другом светящимся лучом. А потом в голове у Варфоломея возникли странные звуки, будто чей-то шёпот пытался неразборчиво донести некую информацию. Испугавшись, Вар «убрал» магическое зрение и звуки исчезли. Затем произошло нечто удивительное: несколько десятков цветов оторвались от кроны, но не упали, а начали кружиться вокруг стоящих людей и свиллов. Середина цветка была круглая выпуклая и напоминала линзу дверного глазка: ни дать, ни взять маленькая видеокамера. Восемь белых лепестков, изгибаясь вверх и вниз, играли роль крыльев и позволяли держаться в воздухе. Вар оказался окружённым порхающими живыми белыми цветами. Пораженные доселе невиданным зрелищем паломники молчали, затаив дыхание. Бабочки-цветы покружились ещё некоторое время в танце и вернулись в крону. «Как будто они приветствуют меня», – подумал Вар. Стоящие рядом паломники восторженно зашумели.