Урс Кузнецов - Выздоровление. Миссия «Навсегда»!

Через некоторое время, недолгое, она возникла в проходе, идя перед сахибом, довольно моложавого вида белым господином в белом костюме, неся двумя руками саквояж. Знатоки сразу определили, что саквояж вполне подходит под вид, с которыми ходят доктора англичан. Но зрелище впечатлило не этим. Удивило зевак то, что сахиб нёс на руках огромного – лиса. Голова лиса лежала на плече сахиба, по-видимому свеже отмытая шерсть сверкала рыжим золотом под солнцем, а чёрный мех лап опирался на плечи сахиба вверху и поддерживающую руку внизу, ничуть не сгибающегося под ношей, а даже вроде бы её и не отмечающего вес ноши, юным сахибом.

Почему юного? Когда девушка, положив саквояж села впереди, сахиб устроил на сиденье, около саквояжа, лиса, использовав саквояж, для удобства головы зверя, а сам выпрямился на заднем диване коляски, открыв всем любопытствующим своё юное, безусое лицо с румянцем на щеках и короткостриженные светло-золотистые волосы, почти армейской причёски из-под краёв пробкового шлема.

Коляска, уже не привлекая ничьего внимания, подкатила к дому Абхишека. Ай, за время поездки, наняла её хозяина на неделю обслуживания и только её сахиба. На этот раз выдрессированный ею извозчик остановил коляску точно напротив входа и повторилась процессия: впереди Ай с саквояжем, за ней Матвей с лисом на руках.

– Хозяин, к тебе какой-то белый сопровождаемый дочерью Ашварья. – Затем помявшись, управляющий доложил. – Странный какой-то англичанин, лиса на руках таскает.

– Впусти. И веди сюда. – Поморщившись, приказал Мансур.

Мансур уже и забыл об этой пигалице. Да, ему сообщили наблюдатели, что та выжила, но что может сирота, к тому же женщина, чья семья осталась должна. К тому же от семьи, у которой осталась только девица, и ни одного родственника, обладающего властью, деньгами, связями.

– О! Какой роскошный кабинет Томаса Чиппендейла! Да вы ценитель! – воскликнул молодой англичанин небрежным кивком отправивший Абху в угол стены с рядом с маленькими окнами.

– Приветствую вас, уважаемый Мансур!

Оглядевшись, после небрежного приветствия, этот наглый англ, не найдя куда пристроить свою ношу, положил зверя прямо на стол. Попутно объясняя свой приход.

– Не удивляйтесь. У меня к Вам дело.

Мансур с опаской посмотрел на когти лиса. Ему показалось, что те металлические. Но на лапах лежала голова и, по всей видимости, зверь был или полностью ленив, или только и мечтал, как поспать.

– Собственно говоря дела – два. Первое, я опекун данной девицы. Ну Вы понимаете… ответственность… ведение её активов… контроль пассивов… Да, позвольте представиться – Сесил Черчилль, к вашему вниманию.

Говоря, тот выдвинул стул, не дожидаясь приглашения хозяина, и смотрел на Мансура абсолютно невинным взглядом человека, которому всё позволено и все обязаны которому – угождать!

– Ну да, о чём это я. А, у меня значительная сумма, молодой наглец кивком головы указал на саквояж.

Который двумя руками так и держала Абха, вытянувшаяся стройной статуэткой вдоль стены, вдавливаясь в угол.

«Надо будет её взять в наложницы, как надоест этому повесе». – Мелькнула мысль у Мансура, несколько даже растерянно наблюдающего за сценой, разворачиваемой перед его глазами.

– Всё спешу, как говорил мой дядюшка. Видите ли, у меня есть талисман! – и вытянув небрежным, лёгким жестом руку, указал пальцем на лиса. – Прежде чем доверить вам тысячу своих фунтов, мы должны наложить свои правые ладони на голову моего талисмана и удача, потом, будет сопутствовать мне обязательно. Да вы не волнуйтесь, свою руку я кладу ему на челюсть, а затем – вы, на его лоб.

Сказав, Сесил встал, обошёл стол, и положил свою правую руку на морду лиса, полностью перекрыв пальцами возможность зверю клыками цапнуть его руку.

Мансур, которому даже не надо было вставать, чтобы дотянуться до головы лиса, протянул руку и положил её на лоб лиса.

– Вы примите мои деньги? Если – да, то тогда надо обсудить мой интерес! – сообщил, не отрывая руку с клыков зверя, Сесил.

– «Ты правильно предвидел, как ход мыслей этого человека, так и его отношение к нам». – Пришло сообщение Матвею от невозмутимо изображающего ленивого лиса -Гилира.

После этой констатации ситуации по их объекту новые сообщения не просто передавались по одному Матвею, а полились полновесным потоком, из которого Матвей выделил только несколько фактов, необходимых ему сейчас и здесь для беседы, которую и продолжил уже с «твёрдой почвой под ногами» из знания обстоятельств дел ростовщика.