Валентин Холмогоров - Разлом

– Да ну? – вскинул бровь Алекс. – А мне понравилось.

– Я просто предупредить хотел. Потом спасибо скажешь.

С этими словами он вышел из палатки, зажмурился от ударившего в глаза холодного, но яркого солнца. Фигура Эйжел мелькнула вдалеке, и Ромка припустил за ней, стараясь оставаться в тени стоявших рядами брезентовых шатров. Девушка, не оглядываясь, свернула в сторону, на мгновение скрылась в образованном рядами палаток переулке, потом ее силуэт показался снова. Ромка старался не отставать, и сам толком не понимая, зачем он ее преследует. Он просто повиновался инстинкту, требовавшему докопаться до истины, раскрыть странную тайну воскресения обитательницы Очага. Поворот, еще поворот, обманчиво хрупкая девичья спина в обтягивающей майке цвета хаки маячит уже совсем рядом. Вот она свернула за угол, Ромка шагнул следом и тут же, запнувшись об удерживающий ближайшую палатку трос-оттяжку, едва не свалился наземь, однако удержался, выставив вперед руку. Нужно было, черт возьми, смотреть под ноги! Ромка выругался сквозь зубы, поднял взгляд.

Эйжел исчезла. Только что была тут и как сквозь землю провалилась. Словно привиделась.

И в этот самый миг кто-то, неслышно подкравшись сзади, крепко и больно ухватил его за ухо.

– Ты за мной следьишь, мальчик? – раздался знакомый голос.

Превозмогая боль, Ромка обернулся. Это была она. Точно она, если раньше и оставались какие-то смутные сомнения, то теперь таковые окончательно развеялись. Голос, интонации, выражение лица, даже запах – все было прежним. Изменилось только одно.

Эйжел разглядывала его в упор, но почему-то не узнавала. Она смотрела на него, как на совершенно чужого, незнакомого человека, так, словно видит его впервые. И это было странно. Даже невозможно, после того как он… После того как они…

– Ухо отпусти, больно! – прошипел Ромка и попытался лягнуть Эйжел, но та ловко увернулась, лишь усилив хватку.

– Зачьем ты за мной следьишь? – повторила вопрос она.

– Сиськи твои понравились. Да отпусти же!

Эйжел разжала пальцы. Теперь она разглядывала свою жертву с этаким ироничным любопытством, словно забавную зверушку в зоопарке.

– Как тебья зовут?

– Все называют меня Дед, – уклончиво ответил Ромка, потирая ладонью пылающее ухо.

– Дьед? Старик?

– Нет, Старик – это другой человек.

– Как бы тебья ни называли, не нужно за мной следьить, – назидательно произнесла Эйжел, покачав перед Ромкиным носом тонким пальцем. – Это опасно длья здоровья.

С этими словами она развернулась и зашагала прочь. Ромка мрачно посмотрел ей вслед.

Похоже, здесь все-таки придется задержаться. Выяснить, как Эйжел удалось избежать смерти. Узнать, почему она не помнит его. А потом разыскать Ударника, чтобы предупредить его, что по Центруму разгуливает воскресший из небытия и крайне опасный агент Очага.

Московская зима в этом году выдалась в точности такой же промозглой и сырой, как и в Центруме: за окнами вот уже вторую неделю висела серая непроглядная хмарь. Только коммунальщикам, похоже, не было до этого решительно никакого дела: батареи шпарили так, будто на улице царил двадцатиградусный мороз, от чего застоявшийся воздух в квартире сделался густым и душным.

Иван подобрал упавшие на пол вещи и зашлепал босыми ногами на кухню: в первую очередь следовало отправить в стиральную машину грязную и насквозь пропахшую потом одежду, а затем принять наконец ванну. «Все-таки мне изрядно подфартило», – подумал Иван, имея в виду свои способности к путешествиям между мирами. Как известно, все без исключения проводники делились на две категории. Так называемые «привязанные» почему-то могли переходить лишь в строго ограниченное число расположенных в Центруме локаций, да и перемещаться в центральный мир они умели из некоторого, весьма ограниченного числа точек на Земле, выбираемых ими по какому-то одним им ведомому признаку. «Непривязанных» проводников, наоборот, могло выбросить практически в любом неожиданном месте Центрума, в пределах некоего географического региона, причем определялся этот регион исключительно местоположением точки отправления на Земле. Почему так происходит, не знал, похоже, никто. Объединяло всех без исключения проводников лишь одно: при каких обстоятельствах ни открылся бы портал в Центрум, ты всегда вернешься туда же, откуда уходил. Без каких-либо исключений. Ударник относился ко второму типу завсегдатаев центрального мира «ромашки», что порой оказывалось весьма кстати и, положа руку на сердце, не раз спасало ему жизнь.