Валерий Орловский - Ружья и голод. Книга вторая. Дихотомия

– Тебе пора научиться защищать себя, – возразил Белфард, протягивая револьвер. – Эти земли таят много опасностей, и я не всегда смогу оказаться рядом.

– Может и не стоит быть со мной рядом? – с вызовом сказала девушка. – Может, ты хочешь быть рядом с кем-то другим?

– Ви, не начинай опять! – раздраженно ответил Белфард. – Хельда лишь отголосок некогда туманного будущего, которое было обречено стать прошлым.

– Твоя кровь говорит об обратном, – возразила Вивьена. – Я почувствовала то, что ты к ней испытываешь!

– Моя кровь говорит обо всем и ни о чем, чем активно пользовалась моя мать, набирая себе сторонников, – устало сказал Белфард. – Хельда прекрасная женщина, но любить можно только одного человека.

– Ты так мудр и силен, Белфард, и несомненно, твой дар оказывает на людей не меньшее воздействие, чем дар Лиллит, – в голосе девушки чувствовался холод. – Но порой ты так уперт и наивен, что неизвестно, кто расторопнее – ты или твоя рыжая кобыла!

Мертвую тишину Лудума нарушило три выстрела, раздавшихся с интервалом в несколько секунд. Белфард повалил Виви на землю и прикрыл своей спиной. Спереди донеслось гоготание Бранда.

– Расслабься, приятель! – весело крикнул Бранд. – Это капитан Торм развлекается, отстреливая мутантов или одичавших собак. Я узнаю звук этой винтовки из тысячи – моя работа.

Белфард встал и помог подняться Виви. Он попытался отряхнуть девушку, но та демонстративно отбросила его руку и ушла в середину колонны ульверов. С крыши фуксии раздался голос:

– И кто же там крадется в такой неспокойный час? Еще бы чуть-чуть, и я точно шлепнул одного из вас!

– Смотри как бы я сам тебя, засранца, не шлепнул! – крикнул в ответ Бранд. – А ну-ка прикажи своим людям отворить двери, да поживее!

Из-за деревянных дверей с вырезанными фигурами фламинго послышалась возня, и спустя пару секунд они отворились. Двое солдат в зеленых кирасах, отмеченных Черной Звездой, подозрительно осмотрели прибывших.

– Чего уставились? – с улыбкой сказал Бранд. – Дайте людям воды и отведите нас к вашему командиру. Мы чуть трижды не сдохли, пока сюда добирались.

– Хельда, Бранд! – воскликнул человек, спускавшийся с лестницы. – Я думал, вас давно перебили церковники.

– Хрена им лысого, а не перебили, Торм! – Бранд крепко пожал его руку. – Кто мы по-твоему, желторотые новобранцы или армия, которая дала отпор легиону ублюдков три сотни лет назад?

Торм был смертным, немного за сорок лет, с густой пшеничной бородой и длинными волосами, собранными в хвост. Он был среднего роста и слегка прихрамывал на левую ногу. Через плечо на широком ремне висела длинная винтовка с мудреной снайперской оптикой.

– От армии, я вижу, мало что осталось… – сказал Торм, оглядев усталых и измученных жаждой воинов. – Но зато сумели прихватили с собой парочку церковников. Суд над ними станет интересным зрелищем!

– Мы больше не церковники, – недовольно сказал Моран. – Я вообще больше не знаю, кто мы.

– Вы теперь свободные люди, – отозвался Белфард. – Избавленные от воли Ордена и его фанатичных властителей.

– А кто ты такой, чтобы говорить об их свободе? – с презрением бросил капитан. – Максимум, что вас ждет, это глубокая яма, в которой вы будете вольны делать все, что пожелаете, пока вам не отсекут головы.

– Я уже слышал подобное много лет назад, – спокойно ответил бывший трибун. – А потом повел ваши армии в битву.

Торм недоуменно посмотрел сначала на Бранда, а потом на Хельду, нервно потирая левую ногу. Только, как теперь уже вблизи понял Белфард, это оказалось вовсе не ногой, а тонким металлическим протезом, заменявшим конечность до самого колена.

– Ты говоришь с Волчьим Принцем, – торжественно объявила Хельда. – Он наконец вернулся в час самой большой для нас нужды.

Капитан округлил глаза, а затем неловко попытался встать на одно колено. Белфард подхватил его за локоть и остановил.

– Мне не нужны эти помпезные почести, – сказал он. – Когда-то передо мной склонялись тысячи людей, так что блевать тянуло…

Торм вытянулся, ткнул пальцем в одного из своих солдат и приказал:

– Быстро, организуйте принцу достойный прием! Извини за мой жалкий вид. В прошлом году пришлось схватиться с иными, и один из них прокусил мне ногу. Началось заражение и все в таком духе. Спасти ее не удалось.

– Перестань извиняться, Торм, – шутливо ответил Белфард. – Я тоже не сказать, чтобы идеал мужской красоты. И зови меня по имени, пока мы тут все не начали исполнять друг перед другом книксены.