Юрий Тупицын - В дебрях Даль-Гея

- Можете считать, что они полностью обезврежены.

- М-да, - многозначительно проговорил Сайн, - у меня ведь есть, точнее, была видеосвязь с патроном. Но хотя я и не понял толком, что там произошло, однако же догадался: нечто экстраординарное. И поспешил сюда.

Он выжидательно умолк, но Лобов не произнес ни слова. Сайн тяжело вздохнул, покосился на дверь, на пистолет в руке Лобова и продолжал:

- Если Линг с компанией, как вы только что выразились, обезврежены, то даю вам честное слово, вы можете совершенно спокойно спрятать свой флайтер в карман, - он показал рукой за спину, - и посоветовать ленду Хаасену сделать то же самое. Вы даже представить себе не можете, какой у этих флайтеров мягкий спуск, их ведь делают по специальному заказу. Чуть шевельнете пальцем, и пистолет, уверяю вас, сейчас же стреляет. Мне не раз приходилось обрабатывать раны, которые даже опытные люди случайно получали из-за этого проклятого спуска. И, признаюсь чистосердечно, когда за моей спиной кто-то сидит с флайтером в руках, я чувствую себя очень неуютно.

Лобов улыбнулся, поставил пистолет на предохранитель и уже собрался положить его в карман, когда вмешался Хаасен:

- Не торопись, Иван. - Он перевел взгляд на Сайна: - А стража на втором этаже?

Доктор вместе со стулом повернулся к нему вполоборота.

- Пользуясь вашей терминологией, можно сказать, охрана полностью обезврежена.

- И кто ее обезвредил? - Лицо Хаасена выражало недоверие.

Сайн покосился на него, на Лобова и склонил голову.

- Я.

- Вы? - Хаасен скептически смерил взглядом щуплую фигуру Сайна. - Вы справились с двумя тамошними гориллами?

Сайн нахмурился:

- Вы обижаете меня, ленд Хаасен. Неужели врач, человек культурный и образованный, не в состоянии справиться с двумя скотами-охранниками, которые только и умеют, что стрелять без промаха и драться? Я перестал бы уважать себя, если бы спасовал перед такой пустяковой задачей!

Лобов опустил свой пистолет в карман.

- Благодарю за доверие, ленд Лобов, - живо повернулся к нему Сайн. - Может быть, это не совсем уместно, но я не могу не заметить, что я давний и искренний поклонник героического экипажа "Торнадо". Что касается охранников, то я человек гуманный, с ними ничего плохого не случилось. Они просто спят. И даю вам твердые гарантии, что спать они будут никак не меньше суток. - Он осторожно, самыми кончиками пальцев, прикоснулся к раненой руке Ивана и озабоченно сказал: - Мне кажется, вы нуждаетесь в моих услугах. У меня огромный опыт в такого рода делах.

- Благодарю, - хмуро сказал Иван, оглядывая свою руку. Единственное, что мне нужно, - это умыться.

Сайн хотел возразить, но его прервал негромкий смех Тики. Всеми забытая, она так и стояла у стены, лишь поза ее стала менее напряженной. Теперь она сползла в кресло, смеялась и говорила:

- Так их больше нет! Совсем-совсем нет! Никого!

Она будто бредила наяву. Смех ее постепенно перешел во всхлипывания, которые сотрясали худенькое тело девушки.

- Ничего страшного, ленды, - спокойно и авторитетно заявил Сайн. - Самая обыкновенная истерика, естественная разрядка нервного напряжения. - Он покачал головой и на всякий случай добавил: - Бедная девочка! - Сайн встал со стула, расправил свои тощие плечи и торжественно произнес: - Ленды, я не успел сообщить вам самого главного: я, Сайн Дагель, прошу у вас политического убежища. - И добавил: - А поручиться за меня готов Алексей Кронин. - Он насладился произведенным эффектом и намеренно невыразительным тоном заключил: - Он жив, здоров и с нетерпением ждет вас на втором этаже.

- Какого же черта вы до сих пор молчали?! - взорвался Иван.

Сайн многозначительно взглянул на него.

- Обстановка была не ясной, а разве я мог рисковать его жизнью? А потом, если уж говорить совершенно откровенно, хотя охранники и спят, но оставлять их без наблюдения было бы неразумно.

Глава 3

К великому облегчению нетерпеливого Клима, ждать ему пришлось недолго. Отпив из затейливой витой рюмки немного кроча, Клим краем глаза заметил за общей стойкой бара, где колдовал помощник хозяина, невысокого худощавого человека с печальными глазами. Потягивая из высокого бокала какой-то напиток, этот человек многозначительно, но довольно ловко и незаметно для окружающих подмигивал Климу. Это мог быть либо провокатор, либо курьер Ивана. Клим чувствовал себя в ударе и провокаций не опасался. Поставив рюмку на стол, он сделал вид, что прислушивается к своим ощущениям, удовлетворенно кивнул и положил в рот орешек тьекро. Лениво пережевывая его, Клим остановил скучающий взор на человеке с печальными глазами и приподнял брови.